Ольга Лебедь

Художники


Скачать книгу

полузарубежными, полувымышленными (клички, потом узнала), в месте, где все говорят на одном языке, без акцента – хотя там далеко не все русские… Я пришла домой, а родители уже спали. Мама не ждала, уснула, наверное. Так и не вышла, хотя я гремела. Когда я дожевывала пирожное, запивая его противно-холодным чаем, понимала – не скажу. Не смогу расстроить. Кем будет работать их дочь? Что она вообще делает? Как, в какую компанию попала… А потом мне помогали оформлять документы, якобы из универа. Родителям не звонили с журналистской кафедры – думаю, там потеряли мои номера. Друзья не интересовались. Да и наверняка считали, что я просто забила на универ. Меня пока не отчислили, – щас летом после сессии будет – и каждое утро, в десяти минутах ходьбы от дома, забирали куда-то вверх и вниз: я оказывалась на площадке, за которой был городской пейзаж, унылый, как некоторые рисунки наших артхаус-картинщиков, я входила внутрь здания и начинала понимать, что̀ каждый говорит – китайский, немецкий, английский… Все эти языки звучали для меня одной тягучей рекой – моим русским. И мне не хотелось знать, почему так происходит. Место было замечательное, и в нем просто хотелось остаться. Разве что в столовой иногда пересаливали.

      ***

      Я вернулась домой, но мама не спала. Давно я такого не видела в будни.

      – Хочешь сделать мне подарок?

      Я сразу вспомнила, что на прошлый ее день рождения осталась дураком.

      – Конечно. Что надо сделать?

      – Вот, – она показала на бумажку, где была записана книга Марининой. – Купи мне ее, я все буду читать.

      – Ладно, – вздохнула я. О вкусах не спорят. – Это новая?

      – Да, в википедии проверила. Там еще есть, только Каменскую не надо.

      – Ну, вот эта про Каменскую.

      – Значит не надо.

      – И название я уже слышала… Ее у нас нет?

      – Да? – Мама ушла в мою комнату проверять стеллажи. – Ой, и правда стоит!

      Я налила себе чай, заварила покрепче и безразлично уставилась на экран. Что там у нас сегодня по телику?

      – Ты кушать будешь? – мама вернулась.

      – Да. Мам, что идет?

      – Не знаю, я для фона включила.

      Она подошла к холодильнику, потом к плите и начала химичить. Я наблюдала, как она расставляет кастрюли и плошки под монотонный гул телепрограммы, когда заметила в отражении духовки, что у нас на кухне появилось пятно, которого в ней нет. У меня екнуло сердце. Пятно было только в стекле, но не на плитке. Оно было черным и немного бесформенным, отчего я подумала – таракан. Большой! Но мне в итоге показалось. Когда я моргнула, решив, что пятно похоже на мышь, оно исчезло, оставив только сладкий осадок на сердце – пронесло. Я думала, у меня уже крыша едет. А то придумываю тут всякое постоянно.

      – Так что тебе?

      – Картошку.

      – А что молчала? Пять раз спросила.

      Я не стала возражать.

      Легла я поздно, как обычно. Обняла игрушку, которую дарили еще в десятом классе – котомедведь, такой пушистый, любимый и потрепанный, – попыталась заснуть