цветы, не замечая, как руки покрываются едким пачкающим кожу соком.
Зато именно ей Ахиллес поставил зонтик, утверждая, что только она сумела на первом же занятии попасть в прошлое. Понятие не имею, о чем это он. Как по мне, то Анна Васильевна даже с места не сдвинулась! Но спорить я не собиралась. Мне урок всё равно понравился. И кормежкой Одиссея и сами преподавателем. Древний он грек или не очень, но веселый и с ним не соскучишься.
После довольно обычного для него урока Кира, на котором мы тренировались быстрее находить нужную карту и вызывать предмет с дополнительными свойствами вроде звука или аромата, я поспешила приснить себе нашу с Жюлем комнату. С ума сойти, я целое лето не видела своего напарника-снотока, а ведь столько всего произошло!
К счастью, предметность мне давалась неплохо, и я смогла даже закончить пораньше. А вот у наших Ань – и маленькой, и старенькой, это упражнение получалось из рук вон плохо. Пытаясь придать предмету дополнительное свойство Аня каждую вещь заставляла светиться, тогда как у Анны Васильевны даже грибное жаркое привязчиво наигрывало «Милого Августина». К концу занятия прилипчивая мелодия уже не покидала наши головы, а в глазах яркими пятнами светились стулья, куклы, мороженое и, не иначе как разнообразия ради, лампочки. Они обе остались еще заниматься с Киром, а вот все остальные по очереди исчезли, отправляясь кто в библиотеку, кто в столовую, а кто – как я, в свою учебную комнату.
Наверное, можно было воспользоваться первым учебным днем и еще немного отдохнуть, попрыгать по обычным снам или зайти к Гиене Огненной и поглядеть на новых чудищ, что насоздавали за лето неугомонные старшекурсники. Но я поняла, что и правда ужасно соскучилась по Жюлю. Даже странно, что летом я почти не вспоминала о нем!
Жюль был уже в комнате. Я не сразу поняла это, сначала показалось, будто я в ней одна, но не успела я как следует оглядеться и расстроиться, как он выскочил из-за какого-то шкафа и обнял так, что дышать больно стало. То-то я этот шкаф не помню!
– Сначала я за диваном прятался, но ноги затекли, долго тебя не было, – пояснил Жюль, а сам руки не опускал при этом, даже неудобно как-то. Пусть мы с ним хорошие друзья, но как-то непривычно мне вот так с кем-то обниматься.
Наверное, я как-то дернулась или повернулась, что Жюль понятливо руки убрал и улыбнулся так застенчиво, как только у него получалось.
– А ты всё хорошеешь, красавчик, – по привычке шутливо заметила я, чтобы прервать возникшее неловкое молчание. Я, может, и сама его обнять хотела, только стеснялась. А сейчас он подумает, что я за лето нос задрала! Ни разу его найти не пыталась. Впрочем, он тоже не пытался. Не слишком удачная отговорка, ну да какая есть.
– Эй, это я собирался сказать! – возмутился Жюль. – Небось, несчастные сновидцами пачками в свои сны тащат, уроки учить некогда?
Он, конечно, пошутил, но я против воли вздрогнула. Нет уж, мне одного Андрея с головой хватило за прошлый год. Сколько я по его милости умирала!
– Нет и не