здоровяк, и утирая кровь с лезвия об его плечо, отшвырнул от себя.
В этот самый момент темноту ночи осветили не один десяток факелов, которые полетели в разные стороны. Падая на крышу домов, влетая в окна, они тут же вспыхивали ярким пламенем, разрастающемся с каждой секундой.
Один из таких зарев, осветивших доселе непроглядную тьму, осветило лицо того, кто до этого раздавал приказы своим подручным, стоя спиной. Тогда-то Марк и увидел лицо этого убийцы, на его морде на левой стороне зияет жуткий шрам от глаза до горла, а само лицо, его левая половина была закрыта металлической маской, с прорезями для глаза. Она была до такой степени отполирована, что на миг, отразив зарево огня, упало прямо мышонку на лицо, чем ослепило его, и он глухо зашипел.
Этот невольный шорох привлек внимание убийцы. Выхватив факел у мимо пробегающего подручного, он медленно направился на звук.
Марк почувствовал, что с каждым его тяжелым размеренным шагом, его сердце сжимается до размера горошины. Не найдя ничего лучше, как сжаться у стеночки противоположной стороны от двери, мышонок замер. Свет факела становился все ближе и ближе. И вот уже начал проникать сюда, в подвал, сквозь щелочки двери. Совершенно не дыша, устремив свои глазки, сжимая кулачки к сердцу, мышонок замер, понимая, что пропал.
Убийца уже достиг деревянной двери на земле, и даже стал тянуться к засову, как вдруг к нему подбежал один из его помощников.
– Все готов, можем уходить, – прозвучал голос подбежавшего, обличенного в подобную черную мантию, скрывающую обратившегося с головы до пят.
Причем его голос был слегка приглушен и казалось доносился издалека.
– Отлично, уходим, – прогремел их командир, и чтобы отбросить остатки сомнений, швырнул факел в дверь, которая медленно, но верно стала загораться.
За считанную минуту подвал наполнился едким дымом. Не успел Марк вздохнуть свободнее, что остался незамеченным, как новая смертельная опасность, окружила и принялась душила его.
Тяжело кашляя, мальчик кинулся к двери, и стал с неистовой силой колотить в нее ногами, ибо она вся была охвачена пламенем, и не позволяла приблизиться к ней близко.
Забыв про то, что был бос, почти не видя, и не слыша ничего вокруг себя, он раз за разом пинал и лягал дверь, но она не поддавалась.
Удар за ударом Марк разбивал себе ступни в кровь, опаляя шерсть, и лишь чудом не сломал ни единого пальца. Страх, ужас, охватившие все его нутро, заглушили все остальные чувства. Он не чувствовал боли и старался не придавать виду, что с потолка начал сыпаться горящий пепел, обжигая ему лицо и уши.
В голове вертелась только одна мыль – спастись любой ценой, и времени на это у него почти не оставалось.
Но с болью он еще мог совладать, но удушье с каждой секундой лишало его рассудка. Он начинал слабеть на глазах.
После очередного удара ногой, чуть не стоившей ему пары пальцев, он безнадежно рухнул на колени. Тяжело кашляя, сгорбившись от боли,