и другие античные философские учения, в частности стоицизм Марка Аврелия, Сенеки и Эпиктета. Но стоицизм не пропагандирует радость жизни, как аристотелевская этика. Это довольно пессимистичная и мрачная концепция. Она требует подавления эмоций и плотских желаний. Она учит смирению, умению терпеть невзгоды, а не деятельному участию в увлекательной, полной тонкостей и нюансов практике повседневного бытия и решении жизненных задач. В ней почти нет места надежде, самостоятельному выбору и естественному неприятию тягот и лишений. Она осуждает удовольствие как таковое. Как тут не вспомнить Цицерона, который спрашивал: «Что? Разве может стоик вдохновить? Он скорее задушит любой порыв энтузиазма даже у того, кто был изначально преисполнен рвения».
Аристотель писал для неравнодушных к происходящему в обществе. Эпикурейцы призывали отказаться от всякого стремления к власти, славе и богатству и жить как можно безмятежнее. Скептики, хотя и разделяли убеждение Аристотеля в необходимости подвергать сомнению все догмы, считали истинное знание недостижимым, а выработку общих принципов для конструктивной жизни в условиях совместного общинного существования невозможной. Циники соглашались с Аристотелем, что человек в развитии превзошел животных и что цель жизни – это счастье, достигаемое благодаря разуму. Однако путь к счастью они предлагали неординарный: по их мнению, к счастью нужно приходить через аскетизм, отказ от семейной жизни и уюта, материальных благ и стремления к таким социальным наградам, как слава, власть и богатство. Самый знаменитый из циников, Диоген (старший современник Аристотеля, хорошо известный в платоновской Академии), жил на улице и ходил полуголым. У него не было ни жены, ни дома, он отвергал любое участие в социальной жизни. Многие из нас хотят жить проще, но мало кто готов отказаться от семьи и общества и стать бродягой-отшельником.
Хотя сам Аристотель не был религиозным в общепринятом понимании, он остается представителем культуры, которая включала в себя верования, не имеющие приверженцев в современном мире и существовавшие за сотни лет до появления христианства и ислама. Это значит, что его учение лишено какой бы то ни было связи с современными политическими или идеологическими течениями. Наоборот, веками он с одинаковым успехом вдохновлял философов христианского, иудейского и мусульманского вероисповедания, а в более поздние времена – индуистов, буддистов и последователей Конфуция. Аристотеля невозможно полностью отнести к какой-либо современной интеллектуальной или культурной традиции. Общение с мыслителем из далекого прошлого обнадеживает, кроме всего прочего, возможностью убедиться, насколько незначительно, несмотря на весь технический прогресс, изменилась человеческая натура. Мы чувствуем себя частью человечества, ощущаем поддержку, над которой не властны ни время, ни смерть. Некоторые философы, в частности Юм и Кант, сомневались, правомерно ли опираться в вопросах этики на человеческую