арест.
– Что за бред!
– Лина, я – корпоративный юрист, сама знаешь. Криминальное право не по моей части, но я посоветовался с коллегой перед тем, как приехать.
– Я не о том! Что за бред, что я отказалась! Наоборот, я почти умоляла дать мне дыхнуть в эту чертову трубку! Все бы сразу разрешилось, если бы…
– Лина, мы с Грэмом привлечем к этому делу лучших людей. Главное – сохранять спокойствие, и я уверен, что мы во всем разберемся…
Она его не слышала. Ее голову заполнили мысли о том, что за всем этим последует. Каролина живо представила заголовки: «ЖЕНА СЕНАТОРА, БЫВШАЯ СУПЕРМОДЕЛЬ, ПЬЕТ ЗА РУЛЕМ, РАЗВОЗЯ ДЕТЕЙ». Конечно, пресса раздует скандал, и все тут же поверят, что она на такое способна. А Гарри! Больше всего ее волнует Гарри. Если уж на то пошло, подростки должны стесняться мачехи потому, что она косо смотрит на рваные джинсы, а не потому, что ездит пьяная.
Нахлынуло новое чувство, да так сильно, что Каролина сама удивилась. В ней пробудилась злость к мужу – какая-то первобытная, стало трудно дышать. Как они докатились до такого? Ее целую ночь держат в камере, а муж – спутник жизни – посылает вместо себя друга. Нет, это неправильно. Что-то идет не так, что-то вышло из-под их контроля. Да, в последнее время они немного отдалились друг от друга, она уже не чувствовала прежней связи. Вся близость куда-то испарилась. Может, он опять ей изменяет? Только ведь это Грэм, человек, который сделал все, чтобы обеспечить финансовую стабильность ее многочисленный семьи. Он по десять раз на день твердил, как она прекрасна. Каролина как сейчас помнила их свадьбу – все до мельчайших деталей. В тот день внезапно пошел дождь, и они укрылись под пышным виноградником. Капризы погоды испортили бы праздник любой паре, только не им. Они едва замечали грозу – танцевали обнявшись и смеялись! А потом Каролина сидела за столом и наблюдала за сильным, красивым мужчиной, который стал ее мужем. Он благодарил гостей за то, что разделили с ними этот день. Когда Грэм обернулся к ней и протянул руку, на его глазах были слезы. Как искренне, сердечно он говорил, поднимая тост. А теперь вот так.
Трип все говорил. Объяснял что-то про прецеденты. На Каролину внезапно навалилась усталость. И печаль, и унижение, и одиночество – все сразу.
– У меня больше нет сил, – сказала она, утирая вновь набежавшие слезы. – Подвезешь меня к Элейн, я заберу Гарри?
– Конечно. Пойдем отсюда.
До Арлингтона, где жила свекровь Каролины, они ехали в полном молчании. Едва Каролина вышла из машины, Трип умчался прочь.
– Каролина, – кивнула ей свекровь с кислым видом.
– Здравствуйте, Элейн. Спасибо, что присмотрели за Гарри, – натужно поблагодарила она, затем бросила пальто на скамеечку в холле и без приглашения прошла в кухню.
– А кому еще за ним присматривать? Родителям остальных мальчиков тоже мне пришлось звонить.
– Ну, да. Спасибо. А где Гарри?
– Еще спит. У ребенка выдалась непростая ночь.
Каролина не отреагировала на выпад. Кофе ей не предложили, так что