что вас могут препроводить в мой гарем, мисс Дэрвилл, где вы в роскошной обстановке будете ждать моего приглашения.
Рафик всего лишь хотел поставить ее на место. Но ее реакция на это замечание совершенно ошеломила его. Глаза мисс Дэрвилл вспыхнули гневом. Руки сжались в кулаки.
– Я не такого сорта женщина, – процедила она сквозь зубы.
Эти слова лишь подогрели его любопытство. Какого сорта женщиной она себя считает? Вызов во взгляде, оборонительная поза – все говорило, что она привыкла отстаивать свое достоинство. Но зачем вообще обрекать себя на такие сложности? И как такой привлекательной женщине, которую, судя по всему, постоянно окружают высшие британские офицеры, удалось остаться незамужней? Манкая – вот слово, которое он никак не мог найти для нее. Стефани Дэрвилл была манкой, но либо не осознавала, либо относилась к этому факту совершенно равнодушно.
Хотя для него подобное не имело никакого значения. Значение имела не ее внешность, а ее пол. Если она каким-то чудом действительно способный ветеринар, как утверждал в письме ее отец, ей пришлось бы работать в его конюшнях, с его людьми. Само ее присутствие рассматривалось бы почти как святотатство. А что касается одного из этих мужчин… Впрочем, не стоит забегать вперед.
– Хотя я ценю добрые намерения вашего отца, вы должны понять, что ваш приезд сюда вместо него – палка о двух концах. Поймите, то, что вы женщина, делает ваше назначение главным королевским ветеринаром весьма проблематичным. Прошу меня извинить, мисс Дэрвилл, мне надо подумать.
Рафик отошел к окнам, расположенным в дальнем конце королевской приемной, и уставился на зеркальный фонтан во дворе. Как справедливо заметила храбрая мисс Дэрвилл, ситуация была чудовищной. Мор будет косить лошадей снова и снова, пока не доберется до самого ценного и не выкосит лучших скакунов, на которых он и его люди возлагали все свои надежды. Этот год должен был стать их годом. Годом, когда они вернут себе Сабр.
Да, ситуация ужасная, но все же стоит ли рисковать, назначая своим ветеринаром женщину? Рафик отвернулся от окна, чтобы внимательно посмотреть на нее. Она стояла скрестив руки, и ее лицо выражало смесь мольбы и вызова. Уже многие недели и месяцы он боролся с собой, стараясь не поддаваться отчаянию. Могла ли эта женщина стать его спасением? Даже если у нее хватит духу и мужества, чтобы работать в конюшне среди одних мужчин, ее уверения в своем опыте могут оказаться преувеличенными.
Рафику хотелось ей верить, но он не мог допустить, чтобы надежды взяли верх над осмотрительностью, а ее обескураживающая привлекательность повлияла на его мнение.
– Вы свободно говорите на нашем языке, – сказал он, снова подойдя к ней. – Как англичанке удалось этого добиться?
– Моя мать египтянка, ваше величество.
Это объясняет цвет ее кожи, подумал он, стараясь не показать своего удивления.
– Ваше владение арабским определенно стало бы преимуществом, если бы я вас назначил.
– Однако