со всеми наградами, ранее он на плечиках висел, а сейчас аккуратно упакованный в сумке лежал, взял остальные свои вещи и поднялся на поверхность. Френч – в сушку, а яхту на полном ходу я направил в сторону Аргентины: дела я закончил, и здесь меня больше ничего не держало.
Яхта – это, конечно, хорошо и очень даже комфортно, но всё же с авиацией по скорости не сравнится, поэтому на следующий день, заметив, что погода ухудшается, а прыгать на волнах мне не хотелось, я заменил судно на «Маринер» и поднялся в небо, стараясь вытянуть максимальную высоту, чтобы оказаться над грозовым фронтом. Пусть у этого типа гидросамолётов дальность полёта чуть меньше, чем у «Каталины», на четыреста километров, то есть общим числом три тысячи шестьсот километров, но зато потолок выше – шесть тысяч метров по сравнению с четырьмя «Каталины». А используя свои возможности, я смог поднять «Маринер» на девять тысяч метров, и тучи остались внизу, а я спокойно полетел дальше.
Путь мой протекал без особых проблем. Непогода осталась позади, я приводнился на спокойные воды Атлантики и, выбравшись на крыло покачивающегося на волнах самолёта, достал бочку с авиационным топливом, сунул в открытую горловину бака шланг и самотёком пустил бензин, заправляя машину. Потом на другом крыле провёл такую же процедуру. Когда баки были заполнены под пробку, я вернулся в кабину и, запустив движки, стал разгоняться для взлёта.
Берега Бразилии я оставил по правому борту и к вечеру следующего дня добрался до дома. Недолетая, я сменил самолёт на яхту и на «Наталье» спокойно прибыл в бухту. Кстати, по поводу названия яхты: мне очень нравилась Фамеева, её имя и послужило решением, как называть судно, хотя выбирал долго. Сейчас встану на якорь, утром пройду таможню – и домой. Проверю, как там у меня, поживу пару недель и отправлюсь на Тихоокеанский театр военных действий. У меня шикарная идея появилась, нужно её реализовать, заодно с американцами повоюю под видом японцев.
Об идее расскажу позже, а вот почему я так невзлюбил англичан и американцев, что даже своим врагам помогаю, немцам, пояснить стоит. Причина не только в том, как они себя вели в моей прошлой жизни, в будущем, хотя за одно только это вломить им надо, да не по разу. Это, конечно, тоже влияет, но основная причина всё же в другом. Они пытались украсть у нас Победу в нашей Отечественной войне. Мало того что тянули с открытием Второго фронта, так первыми приняли капитуляцию у немцев, нагло о нас «забыв». А потом ещё и историю стали перевирать, будто это они победили, а мы не участвовали. В этой истории я подобного не допущу. Немцев своими действиями и так серьёзно ослабил, вон, Румынию из войны вывел, и открыть Второй фронт не позволю. Это наша победа, и только наша. Пришлые участвовать в ней не будут, не дам. Поэтому и бил по этим так называемым союзникам. Пока только американцы не пострадали, но пришёл и их черёд, точнее, придёт, когда я направлюсь в акваторию Тихого океана.
В Аргентине я задержался не на две недели, как планировал, а на месяц, отправившись в середине