куда ты полез?! – крикнул мне вдогонку Маржик.
Гешей меня с детства зовут. Имя мне родители дали Гелен и сестру Геленой назвали, с которой мы вместе родились. Вот её Гелкой все зовут, а меня Гешей, чтобы не путаться.
– Да лодку им поверну, – отмахнулся я, уже стоя в воде.
Течение сопротивлялось манёврам с лодкой, но куда оно против упрямства человеческого. Повернул я им лодку, и поплыл покойный как положено, ногами вперёд. Ещё и цветы в изголовье поправил, чтобы красивей стало. На себя защиту класть пришлось, чтобы чего не подхватить. Не настолько сложно, но силы отнимает, потом зябнуть буду.
Когда уже вылез, юноша поинтересовался:
– Ты в город? Могу подвезти, садись в телегу. И спасибо, – склонив голову в знак благодарности, он опять улёгся в телеге наискось, чтобы ноги болтались и вставать так удобно.
Я сначала даже не понял, больной он, калеченый или раненый. Я просто подумал, что если поеду с ними, может, тут и пристроюсь. После храма же устраиваться надо, почему не к ним. Люди не бедные, платить станут. Откормлены они лучше, чем мы. Я молча сел на телегу, прямо голой задницей на сено.
Маржик тоже просчитал перспективы путешествия с этими эгейцами и беспросветным сидением дома в храме.
– Я тоже с вами, – он сел сзади за всадником.
Солома колола голую задницу, так что приятного от этого мало, зато не позволяла расслабиться. Ехали медленно. В высоком небе парила хищная птица – то ли жертву выискивала, то ли кто-то соглядатая послал. Я разглядывал всадников.
– Ты что, замёрз? – парень услышал дробь, выданную моими зубами. – Возьми плащ, закутайся.
Плащ оказался хороший, добротный, тёплый, это удачно я так подсуетился… Если ещё с ними в их Эгею отправиться… или Македонию. Что-то я не понял, откуда они.
– Вы из Эгеи или Македонии? – осторожно поинтересовался я.
То, что Македония очень далеко, на задворках земель ахеменидов, входит в одну из самых бедных сатрапий, Скудрию, я слышал. А вот Эгея где?
Лежащий юноша хмыкнул:
– Эгея это та же Македония. Эги у нас сакральный город, старая столица.
– Александрос, только к вечеру к Ифесу подъедем. Может, привал? Хоть поедим, – обратился к юноше взрослый всадник, с уважением, с почтением обратился.
Я-то думал, что мы в обоз к сыночку чьему-то пристроились, а этот юноша, оказывается, сам правитель, командующий всеми войсками Македонии. Хотя…
– Подожди, твой отец басилевс Аминта? – поинтересовался я у хозяина, приютившего нас.
– Аминта, – согласился юноша. – Аэрроп, за поворотом остановимся, пусть гости наши у костра погреются. Поедим и дальше.
– Э… Я слышал, что Александроса, сына Аминты, убили. Птолемей убил на свадьбе. И власть захватил, – вспомнил я последние новости, которые слышал.
Юноша, засмеявшись, закашлялся. Больной он что ли? Может, и убивали, да не добили.
– Отстань, не смеши, – отмахнулся от меня македонский александрос. – Ты меня ещё на живучесть проверь, не умертвие ли я.
Мысль