все время перебирал свои тетради и учебники, шуршал ими, складывая аккуратной стопкой, заимел прозвище Крыса. Ученика, который никак не проявлял себя, пока его не спросят, а когда дело доходило до ответа, говорил так тихо, что почти шептал, ожидало стать Тихушником. Тем, кому прозвища учительница придумать не могла, хлесткие, словно пощечины, словечки прилетали по ходу пьесы. «Совсем ума нет?», «Кретины рождаются», «Кучка дебилов» и «Заткнитесь, идиоты» – расхожие фразы, вылетавшие изо рта учительницы, некоторое время будто кружили по классу. Затем, в силу чистых и светлых детских сердец, эти выражения растворялись и забывались, как чайная ложка соли в озере. Однако, если такие «ложки» кидать в водоем несколько раз в день, то он однажды лишится всего живого и превратится в мертвый.
Через несколько лет в «пересоленной воде» ложка могла стоять. Оскорбления больше не растворялись, оседая тяжелым грузом в сердцах учеников. Все знали Деда, Тихушника, Крысу и других. Прозвища закрепились на все оставшиеся школьные годы, а некоторые перешли и во взрослую жизнь. А сама Соня ничего не понимала в математике, от чего при ответе у доски, не имея умственных способностей, краснела, бледнела, чуть не падала в обморок. Правильный ответ не соизволял прийти на выручку, как и учительница. Казалось, что они стоят в углу и смеются над Соней вместе с одноклассниками. Из-за этой ее особенности учительница стала звать девочку тупицей. Так оно и повелось. В глаза ребята Соню тупицей не звали, но где-то в подсознании у них засело это прозвище, как и все остальные. Да ей и самой стало казаться, что она тупее других, что благодаря смекалке даже давало право на поблажки: не доделать домашнее задание, «не суметь» ответить у доски, притвориться лишний раз глупенькой и улизнуть от ответственности – в этом она научилась видеть свою выгоду, несмотря на очевидные минусы. Можно было спокойно наблюдать за окружающими, ведь никто не хотел водиться с тупицей, никто не обращал на нее внимания. Тем временем она, подмечая все вокруг, в голове постоянно писала. То стихи, то рассказики, то смешные миниатюры, иногда рождалась музыка, но девочка не знала, как ее перенести в реальность. В Сониных фантазиях всегда было весело, интересно, но одноклассников это совершенно не интересовало. Она могла представить, как под музыку кантри отплясывает старая учительница по немецкому языку, ловко подобрав морщинистыми тощими пальцами длинную плиссированную серую юбку. Мосластые колени никогда не показывались из-под ткани, тонкие старческие ноги были скрыты, но Соня отчетливо представляла цвет колготок, кожи и даже чувствовала запах нафталина. Или как училка по географии неловко снимает вышедшие из моды фиолетовые брюки и остается в одних носках и трусах. Или все Сонины одноклассники разом вставали и, например, голосили, как петухи на заре. Звук был таким четким и громким, что хотелось зажать уши, но девочка наслаждалась. Эти фантазии были своеобразным ответом за неумение