мимо них на улицу с воплем:
– Специальный выпуск, скачки!
Дублин. Мне еще многому, многому учиться.
Они повернули налево по Эбби-стрит.
– Меня тоже посетило видение, – сказал Стивен.
– В самом деле? – сказал профессор, подлаживаясь с ним в ногу. – Кроуфорд нас догонит.
Еще один мальчишка пронесся мимо них, вопя на бегу:
– Специальный выпуск, скачки!
Дублинцы.
– Две дублинские весталки,{478} – начал Стивен, – престарелые и набожные, прожили пятьдесят и пятьдесят три года на Фамболли-лейн.
– Это где такое? – спросил профессор.
– Неподалеку от Блэкпиттса.
Сырая ночь с голодными запахами пекарни. У стены. Пухлое лицо поблескивает под дешевою шалью. Неистовые сердца. Акаша-хроника. Поживей, милок!
Вперед. Попробуй, рискни. Да будет жизнь.
– Они желают посмотреть панораму Дублина с вершины колонны Нельсона. У них накоплено три шиллинга десять пенсов в красной жестяной копилке в виде почтового ящика. Они вытряхивают оттуда трехпенсовые монетки и шестипенсовики, а пенсы выуживают, помогая себе лезвием ножа. Два шиллинга три пенса серебром, один шиллинг семь пенсов медью. Они надевают шляпки и воскресные платья, берут с собой зонтики на случай дождя.
– Мудрые девы,{479} – сказал профессор Макхью.
– Они покупают на шиллинг четыре пенса грудинки и четыре ломтя формового хлеба у мисс Кейт Коллинз, хозяйки Северных Столовых на Мальборо-стрит. Потом они покупают двадцать и четыре спелые сливы у девчонки, торгующей у самого подножия колонны Нельсона, чтобы утолять жажду после грудинки. И, заплатив две трехпенсовые монетки джентльмену у турникета, они медленно начинают взбираться по винтовой лестнице, кряхтя, подбадривая друг друга, пугаясь темных мест, борясь с одышкой, переспрашивая одна другую, а грудинка у вас, вознося хвалы Господу и Пречистой Деве, грозясь повернуть назад и выглядывая в смотровые щели. У-уфф, слава Богу. Мы и понятия не имели, что это так высоко.
Зовут их Энн Карнс и Флоренс Маккейб. Энн Карнс страдает радикулитом и растирается от него лурдской водой, которую ей дала одна леди, а та получила бутылочку от одного монаха-пассиониста{480}. У Флоренс Маккейб каждую субботу на ужин свиные ножки и бутылка двойного пива.
– Антитезис, – молвил профессор, кивая дважды. – Девы-весталки. Так и вижу их. Но что же наш друг там мешкает?
Он обернулся.
Стая стремглав летящих мальчишек неслась вниз по ступеням, разлетаясь во все стороны, вопя, размахивая белыми листами газет. За ними на лестнице появился Майлс Кроуфорд, в нимбе шляпы вокруг малиновой физиономии, продолжая беседовать с Дж. Дж. О’Моллоем.
– Нагоняйте! – крикнул ему профессор и помахал рукой.
Затем он снова зашагал рядом со Стивеном.
– Да-да, – сказал он, – я их вижу.
Мистер Блум,