картофель на терке, бывает похожий звук). Она преодолевает три последние ступеньки, пересекает узкий холл и входит в кухню.
Она думает о торте, который испечет, о цветах, которые купит. Воображает букет роз и разложенные вокруг подарки.
Муж сварил кофе, насыпал себе и сыну кукурузные хлопья. На столе красуется дюжина изысканных, немного зловещих белых роз. Сквозь прозрачные стенки стеклянной вазы видно, что стебли облеплены маленькими пузырьками воздуха, похожими на аккуратные круглые песчинки. Рядом с вазой – коробка кукурузных хлопьев и пакет молока с соответствующими надписями и картинками.
– Доброе утро, – говорит Дэн, поднимая брови, словно появление Лоры для него нечаянная радость.
– С днем рождения, – говорит она.
– Спасибо.
– Дэн! Какие потрясающие розы! Но ведь сегодня твой день рождения! Это уж слишком!
Она видит, что он чувствует ее раздражение. Она улыбается.
– Без тебя бы этот день мало что значил, – говорит он.
– Ты должен был меня разбудить. Серьезно.
Он переводит взгляд на Ричи и поднимает брови еще на сантиметр, отчего его лоб сморщивается, а блестящие черные волосы слегка подрагивают.
– Мы решили, что правильнее дать тебе поспать, – говорит он.
– Да, – говорит трехлетний Ричи и поспешно кивает.
На нем голубая пижама. Он не просто счастлив, что она появилась, он больше чем счастлив. Он буквально задыхается от любви. Лора лезет в карман за сигаретами, но передумывает и вскидывает руку к волосам. В этом есть что-то чудесное, почти совершенное: стоять вот так, поправляя темные густые волосы, в желтой кухне; быть молодой матерью, беременной вторым ребенком. На занавесках подрагивают узорные тени листьев, пахнет свежесваренным кофе.
– Привет, клоп, – говорит она Ричи.
– Я ем кукурузные хлопья, – сообщает он, улыбаясь уголком рта. Можно сказать, что он смотрит на нее с жадностью, почти изнемогая от нежности. Он одновременно и смешон, и трагичен в своей безнадежной любви – ей иногда приходит на ум образ мышонка, распевающего любовные серенады под окном великанши.
– Молодец, – говорит она. – Очень хорошо.
Он снова кивает, как будто теперь их связывает общая тайна.
– Нет, правда… – говорит она мужу.
– Ну зачем мне было тебя будить? – отвечает он. – Зачем тебе вскакивать ни свет ни заря?
– Потому что сегодня твой день рождения.
– Тебе нужно больше отдыхать.
Он осторожно, но довольно чувствительно хлопает ее по животу, как по скорлупе яйца всмятку. Еще ничего не заметно; единственные признаки беременности – периодические приступы тошноты и едва ощутимое, но ясное чувство, что внутри у тебя кто-то живой. В их доме до них никто никогда не жил. За стенами дома – мир, в котором магазинные полки ломятся от товаров, из радиоприемников