Помнится, погода в Москве была очень дрянной.
Нестеренко сидел на скамье и тихо пыхтел сигаретой, а порывы злого ветра без жалости рвали струйку сизого дыма на части, растворяя ее в вечерних сумерках. Такая погода всегда напоминала Егору Сергеевичу далекие Соловки. Академик поежился, как будто изморозь сумела-таки пробраться сквозь поднятый воротник. Частенько ему казалось, что все произошедшее с ним всего лишь плод его воображения: тот, другой Нестеренко, был молод, не очень уверен в себе и очень хотел жить. Если и походил он на него нынешнего, так только глазами. И лишь наколка «СЛОН», надежно спрятанная под рукавом рубашки, постоянно напоминала о давно канувших в Лету неприятных фактах биографии. Грустно все это.
Нестеренко бросил недокуренную сигарету в урну и медленно поднялся. Следом за ним с соседней скамьи встали двое молодых мужчин. Это была охрана. Хорошо зная привычки своего хозяина, они последовали за академиком на расстоянии пяти шагов. Им было известно, что старик обожал одиночество, пусть даже такое, и мог подолгу зябнуть на пустынной лавочке, предпочитая глубокие раздумья сытному обеду в шикарном ресторане.
Неожиданно Нестеренко остановился и движением пальца подозвал к себе крупного светловолосого мужчину.
– Все ли готово, Павел?
– Да, Егор Сергеевич. Только как мы его узнаем?
– Очень просто. Я подойду к нему и задам какой-нибудь пустяковый вопрос.
Блондин понимающе качнул головой:
– Все ясно, это будет тот самый человек.
– Потом вы должны будете исчезнуть на несколько дней. Когда все успокоится, я дам вам знать. А теперь оставьте меня, я хочу побыть в одиночестве.
Мужчина поспешно вернулся к своему напарнику, а академик неторопливо побрел дальше. Егор Сергеевич уже давно не выходил без сопровождения. Он успел смириться с присутствием охраны, главное, чтобы парни излишне не докучали ему своим присутствием и оставались незаметными, как вечерние тени.
Сквозило. Порыв ветра ударил в лицо, и Нестеренко невольно зажмурился. Уже третий день его не отпускал от себя далекий Север, и даже в холоде столичного города ему чудилась стылая погода приполярного края. Он не однажды задумывался над тем, как легко предаются прежние убеждения, стоит только человеку оказаться за колючей проволокой. Особенно рельефно это наблюдается при дефиците еды, тепла, одежды. Не однажды приходилось наблюдать за тем, как друзья предавали друг друга только потому, что была возможность поспать не на жестких нарах, а на тонком топчане, заменяющем матрас. Многие старались самоутвердиться за счет таких же зэков, какими являлись сами, и назойливо нашептывали начальству о многих заговорах, рассчитывая тем самым вырвать для себя послабления в строгом тюремном режиме. Иным это удавалось.
До встречи с Варягом оставалось пять минут. Егор Сергеевич знал, что его бывший ученик явится ровно без одной минуты и будет нетерпеливо поглядывать в ту сторону,