Весь класс осрамили!
– Честное пионерское… – начал Саша и, возмущенный, повернулся к Трубачёву: – Я на тебя, как на себя самого, надеялся!
– А я что? Что я? – сразу вскипел Трубачёв.
– Ты сказал, что у тебя все в порядке, а сам…
– Что сам? – подступил к нему Васёк.
На щеках у него от обиды расплылись красные пятна.
– Дисциплина! – крикнул кто-то из ребят. – А сами еще всех подтягивают!
– И на девочек нападают, – пискнула Синицына.
– Молчите! – в бешенстве крикнул Васёк и обернулся к Саше: – Говори, что я сделал?
– Мел не положил, вот что!
– Кто не положил?
– Ты! – бросил ему в лицо Саша. – Весь класс подвел!
– Врешь! – топнул ногой Васёк. – Я все проверил, и все было, нечего на меня сваливать!
– Я не сваливаю. Я еще больше отвечаю! Я староста!
– Староста с иголочкой! Тебе только сестричек нянчить! – выбрасывая из себя всю накопившуюся злобу, выкрикнул Васёк.
– Трубачёв! – сорвался с места Малютин.
– А… ты так… этим попрекаешь… – Саша поперхнулся словами и, сжав кулаки, двинулся на Васька.
Тот боком подскочил к нему.
– Разойдись! Разойдись! – выпрыгнул откуда-то Одинцов.
Несколько ребят бросились между поссорившимися товарищами:
– Булгаков, отойди!
– Трубачёв, брось!
– Перестаньте! Перестаньте! – кричали девочки.
Валя и Лида хватали за руки Трубачёва. Одинцов держал Сашу.
– Ты мне не товарищ больше! Я плевать на тебя хочу! – кричал через его плечо Саша.
– Староста! – презрительно бросил Васёк, отходя от него и расталкивая локтями собравшихся ребят. – Пустите! Чего вы еще?
Сева Малютин загородил ему дорогу:
– Трубачёв, так нельзя, ты виноват!
Васёк смерил его глазами и, схватив за плечо, отшвырнул прочь. Класс ахнул. Надя Глушкова заплакала.
Валя Степанова бросилась к Малютину.
Васёк хлопнул дверью.
Мазин и Русаков стояли молча в уголке класса.
Когда Трубачёв вышел, Мазин повернулся к Русакову и с размаху дал ему по шее.
– За что? – со слезами выкрикнул Русаков.
– Сам знаешь, – тяжело дыша, ответил Мазин.
Ребята удивленно смотрели на них:
– Еще драка!
Но Мазин уже выходил из класса, спокойно советуя следовавшему за ним Русакову:
– Не реви, хуже будет.
Глава 20
Как быть?
Одинцов и Саша шли вместе. Под ногами месился мокрый снег, набиваясь в разбухшие от сырости калоши. Саша шел, не разбирая дороги, опустив голову и не глядя на товарища. Одинцов щелкал испорченным замком своего портфеля и взволнованно говорил:
– Знаешь, он просто со зла, нечаянно… Он, может, этот мел в форточку выбросил, когда тряпку вытряхивал… И сам не знал… Да тут еще ребята кричат. Ну, довели его до зла, он и сказал.
Одинцов перевел дух и взглянул в упрямое лицо Саши.
– Вот