и подойти к окну. Он стал рядом с Эльфом и положил ладонь на широкую голову пса. Внизу, во дворе аббатства, разыгрывалась необычная сцена.
Каретные фонари очерчивали контуры небольшого, забрызганного грязью экипажа. Два грума с фонарями вышли из конюшни и направились к карете. Кучер, закутанный в плащ с капюшоном, спустился со своего сиденья и открыл дверцу экипажа.
– Кто бы они ни были, – сказал Лео, – они получат сейчас от ворот поворот. Финч очень скоро от них отделается.
Финч появился на лестнице парадного входа. Немолодой дворецкий, очевидно, ужинал на кухне. В одной руке он держал недоеденный кусок сыра, другой застегивал пальто на растолстевшей талии.
Сунув остатки сыра в рот, Финч энергично замахал руками. Поскольку рот у него был полон, а окно закрыто, разобрать его слова было не так-то просто, тем не менее Лео понял его.
– Эй вы, что это такое? – Финч сбежал вниз по лестнице. – Кто вы такие, чтобы приезжать сюда без уведомления в столь недобрый час?
Движимый любопытством, Лео открыл окно, чтобы получше все слышать. Дождь почти прекратился, однако порывы ветра несли с собой достаточно влаги, и волосы его быстро стали мокрыми. Эльф высунул нос в окно, чтобы вдохнуть свежего ночного воздуха.
– К вам гости, человек! – Кучер протянул к дверце кареты руку, собираясь помочь приехавшим выйти.
– Это владения графа Монкреста, – заявил Финч. – Он не ожидает никаких гостей. Вы приехали по ошибочному адресу.
Прежде чем кучер успел что-то ответить, из кареты вышла женщина в плаще, лицо которой скрывал капюшон. По всей видимости, ее нисколько не напугал столь нелюбезный прием со стороны Финча.
– Напротив, – холодным, непререкаемым тоном возразила она. – Аббатство Монкрест как раз то место, куда мы направлялись. Будьте добры уведомить его светлость, что у него гости. Меня зовут миссис Беатрис Пул. Со мной горничная. Мы намерены здесь переночевать.
Финч выпрямился во весь рост. Он возвышался над Беатрис Пул, которая, как определил сверху Лео, не отличалась высоким ростом. Однако это с лихвой компенсировалось командирским тоном, которому позавидовал бы сам Веллингтон.
– Его светлость не принимает незваных гостей, – скрипучим голосом сказал Финч.
– Чепуха! Меня он примет.
– Мадам…
– Уверяю вас, я не двинусь отсюда, пока не поговорю с ним. – Беатрис посмотрела на карету. – Выходи, Сэлли. Даже страшная гроза не остановила нас в пути. Про такую погоду хорошо читать в романе, но в жизни она создает огромные неудобства.
– Это уж точно, мадам. – Дебелая полногрудая женщина позволила помочь ей спуститься на землю. – Такая ночь плоха что для человека, что для зверя, n’est-ce pas?[1]
Лео поднял брови, услышав, с каким дурным произношением были сказаны последние слова по-французски. Он мог побиться об заклад, что Сэлли, кем бы она ни была, не провела во Франции ни одного часа.
– Сейчас мы обогреемся и обсохнем, – сказала Беатрис.
– Стойте здесь! – Финч вытянул в обе