как-то отвлекали меня от тягостных мыслей, инъекция новокаина, с которой я отождествлял церемонию похорон, переставала действовать. Вот глупый: а я до этого воображал, что уже испытываю боль, хотя на самом деле это было просто какое-то отупение. Самая жуткая пустота только теперь начинала подкатывать к горлу.
– Слушай, тебе нужно возвращаться в Нью-Йорк, – сказал Фил. Сказал так, словно сам был не очень в этом уверен. Я воздержался от комментариев по поводу того, что сам он наверняка не сразу сможет вернуться к работе. Вместо этого произнес лишь:
– Не могу. У меня еще запланирована новогодняя вечеринка в Крэнстоне.
– С кем это? – спросил он.
– С тобой! – ответил я.
– О да, будет жутко весело, – заверил Фил. – Только пообещай мне, что наутро после Нового года сядешь в поезд и поедешь домой.
– О’кей, – согласился я.
– О’кей, – ответил он.
Каждый вечер звонили родители.
– Что вы, миссис Барретт, не беспокойтесь… – мямлил в трубку Фил. Судя по всему, мама интересовалась, могут ли они нам чем-то… помочь.
– Нет, папа, все в порядке, – отвечал я в свою очередь. – Но все равно спасибо.
Фил показал мне те самые секретные фотографии, альбом с которыми Дженни когда-то строго-настрого запретила ему доставать с полки.
– Черт возьми, Фил, не хочу, чтобы Оливер видел меня в брекетах!
– Но Дженни, ты же здесь такая милая!
– Сейчас я лучше, – в своем репертуаре ответила Дженнифер. А потом добавила: – И никаких детских фото, Фил!
– Ну а это-то с чего вдруг?
– Не хочу, чтобы Оливер видел меня толстой.
Эта нелепая беседа меня страшно забавляла: к тому моменту мы уже были женаты, и вряд ли фото Дженни в брекетах могли бы стать достойным аргументом в пользу того, чтобы развестись.
– И ты что, пойдешь у нее на поводу? – бросил я Филу, подливая масла в огонь.
– А то, – ухмыльнулся тот и молча положил альбом на место.
А сегодня мы сидели и рассматривали эти снимки. Их было невероятно много.
Среди наиболее старых мне запомнились фотографии Терезы Кавильери, погибшей супруги Фила.
– Дженни очень на нее похожа, – заметил я.
– Да, она была такая красивая, – вздохнул он.
Где-то между совсем детскими фотографиями Дженни, до того, как она надела брекеты, фото Терезы попадаться перестали.
– Я должен был заставить ее остаться дома в тот вечер, – сказал Фил, словно та злосчастная авария произошла только вчера.
– Как тебе удалось с этим справиться? – спросил я. – Как ты сумел все это вынести?
Конечно, этот вопрос я задал из эгоистической надежды, что сейчас услышу рецепт, который немедленно поможет и мне.
– А кто сказал, что я справился? – ответил Фил. – Но у меня ведь была дочь…
– О которой надо было заботиться…
– Которой пришлось заботиться обо мне… – поправил он меня.
И он поведал мне все… Как Дженни приложила все усилия,