шляпа миссис Медлок сдвигалась набок, пока опять не уснула в углу вагона, убаюканная стуком дождя в окно.
Когда она проснулась, было уже довольно темно. Поезд стоял у станции, и миссис Медлок встряхивала ее.
– И уснула же ты! – сказала она. – Пора открыть глаза. Это станция Туэйт, и нам еще долго придется ехать на лошадях.
Мери встала, стараясь держать глаза открытыми, пока миссис Медлок собирала свои свертки. Девочка не вызвалась помочь ей, потому что в Индии туземные слуги всегда подымали и носили все и считалось вполне естественным, чтобы одни люди услуживали другим.
Станция была маленькая, и, кроме них, на ней никто не вышел из вагона. Возле платформы стоял экипаж, и Мери сразу увидела, что экипаж был щеголеватый; такой же щеголеватый лакей подсадил ее. Когда он захлопнул дверцу, вскочил на козлы рядом с кучером, и они тронулись, Мери очутилась в уютном углу экипажа с мягкой обивкой, но спать ей уж больше не хотелось.
Она сидела и с любопытством смотрела в окно: ей очень хотелось увидеть что-нибудь на дороге, по которой ее везли в это странное место, о котором ей говорила миссис Медлок. Она не была робкой от природы и теперь не особенно пугалась… но мало ли что может случиться в доме с сотней комнат, которые почти все заперты, в доме, стоящем на краю степи.
– Что такое степь? – внезапно спросила она миссис Медлок.
– А ты выгляни в окно минут через десять, и тогда увидишь, – ответила та. – Нам еще придется проехать пять миль, прежде чем мы достигнем дома. Много теперь не увидишь, потому что ночь темная, но что-нибудь все-таки можно разглядеть.
Мери не задавала больше никаких вопросов, а сидела и ждала в своем темном углу, устремив глаза на окно. Фонари кареты бросали лучи света на небольшое расстояние вперед… и перед Мери мелькали виды дороги. Когда они выехали со станции, они проехали крохотную деревеньку, и Мери видела выбеленные коттеджи и фонари таверны.
Потом они проехали мимо церкви и дома священника, проехали мимо освещенного окна лавки, где были выставлены для продажи игрушки, сласти и еще кое-какие товары, и наконец, выехали на проезжую дорогу, где Мери видела только деревья и изгороди. После этого очень долгое время ничего другого не было видно.
Наконец лошади пошли медленнее, точно подымаясь в гору, и скоро исчезли даже деревья и изгороди. Мери ничего не могла видеть, так как вокруг была непроницаемая тьма. Она наклонилась вперед и прижалась лицом к окну, как вдруг карету сильно тряхнуло.
– Вот теперь мы в степи, – сказала миссис Медлок.
Фонари кареты бросали желтый свет на неровную дорогу, которая, казалось, пролегала между кустов и низких растений, уходивших куда-то в необъятное темное пространство, окружавшее их со всех сторон. Подымался ветер, в диком вое которого слышались странные низкие шелестящие звуки.
– Это… это ведь не море? – сказала Мери, обернувшись и глядя на свою спутницу.
– Нет, не море, – ответила миссис Медлок, – и это не поля и не горы, а просто целые мили дикой земли, на которой ничего не