Печенье на солоде. Лаура Санди

уже подошли почти к его усам, как вдруг Мария остановилась и велела подождать. Я увидела, что она возвращается к машине, открывает дверцу и что-то достаёт оттуда.

      Нечего было надеяться, что это не мой портфельчик. Сунув мне его в одну руку и потянув вперёд за другую, она сухо, даже не взглянув на меня, произнесла:

      – На всякую беду страху не напасёшься.

      Я согласно кивнула. Я подожду.

      Как только Мария оставила меня с моим портфельчиком в вестибюле, из-за угла появилась и бросилась ко мне Ноэми. Она обняла меня так приветливо, что я спросила её, как она поживает и что с нею случилось за минувшую неделю, хотя по логике должно быть наоборот.

      – Все выбрали себе сердечных подруг, – с волнением сообщила она и перевела дыхание.

      Я тупо посмотрела на неё, не очень понимая, о чём речь.

      – Но я ожидала тебя.

      – Спасибо. Очень мило с твоей стороны.

      Ноэми опустила глаза и подвигала пальцами ног, белое шевро её туфелек зашевелилось.

      – По правде говоря… я спросила Людовику, не хочет ли она быть моей сердечной подругой… Но только потому, что тебя не было… Она оказалась единственной, кто остался без подруги, как и я…

      Мне всё это показалось вполне нормальным.

      – Но она сказала, что не нуждается в сердечной по друге.

      – Вот как?

      – Нет. Ей никто не нужен.

      Я почувствовала острую зависть. Мне тоже захотелось ни в ком не нуждаться. Я решила, что это очень славно.

      – Ну и что? – продолжала Ноэми. – Скажи, хочешь быть моей сердечной подругой?

      Мне ужасно хотелось ответить ей, что я тоже ни в ком не нуждаюсь, но я всё-таки догадывалась, что иметь подругу стоит. Рано или поздно найду для неё другой достойный ответ.

      – Да.

      Ноэми подняла на меня глаза, глядя совсем как Ватт, когда держишь над его носом гренку с гусиным паштетом.

      – Тогда ты должна сказать мне об этом сейчас.

      Я перестала понимать её. Ведь я только что согласилась.