исходить опасность.
Впервые в жизни она была в городе совсем одна. Обычно они посещали библиотеку группами по пять-шесть человек, в сопровождении одного из учителей. И хотя Эмили, конечно, давно знала дорогу наизусть, ей все же стало не по себе.
Мысленно она проговаривала свой маршрут, но вовсе не от того, что боялась заблудиться, а чтобы отогнать страх. Ей нужно было пройти по широкому проспекту, спуститься к набережной Сиреневой реки, по которой певчие гондольеры в широкополых шляпах обычно катают влюбленных, затем вдоль берега, отсчитать пять белоснежных башенок с развевающимися флагами, и снова подняться по широкой лестнице. И там, за круглым сквером на площади будет возвышаться массивное мраморное здание с колоннами – здание городской библиотеки. Библиотеки, в которой любую книгу, написанную когда-либо, можно взять в виде свитка, бумажного тома, экранной версии, да хоть выбитую на глинянных дощечках. Стоит только поставить галочку напротив нужного варианта при оформлении заказа.
Это, несомненно, была лучшая библиотека в мире, и Эмили любила бывать в ней.
Дойдя до проспекта, она слегка притормозила. Пустота и тишина поразили ее. Она подозревала, что среди продавцов, официантов, поваров и парикмахеров было немало инжеников, поэтому боялась встречи с ними. Но на улице никого не было. Магазины были закрыты, уличные экраны выключены, рекламные огни погасли. Эмили побежала по тротуару, прижимаясь к зданиям и стараясь быть незаметной.
Вот и спуск к реке. Эмили пробралась к набережной и увидела скопление лодок. Гондолы были полны, но все они стояли на приколе, и никто не пел. Приглядевшись, Эмили зажала рот руками и отпрянула.
Гондолы мирно покачивались у самого берега, но пассажиры безвольно лежали в них: кто-то – на самом дне лодки, кто-то – неуклюже перевалившись за борт и свесив руки в воду. Все они были уже совершенно обездвижены, и, хоть Эмили никогда не видела мертвецов, мысль о том, что они могли быть убиты, пронзила ее.
И все-таки на лодках кипела жизнь. Не сразу Эмили поняла, в чем дело: гондольеры, стоящие позади пассажиров, раскачивали лодки, словно пытаясь шагнуть к берегу. Но что-то мешало им, и они, зацикленные на одних и тех же движениях, не могли сойти на сушу. Словно заевший механизм, они повторяли одни и те же шаги, но, очевидно, их изначальная программа не давала им покинуть лодку. Гондолы качались, а руки и ноги несчастных пассажиров безвольно колебались вместе с волной.
Эмили почувствовала, как страх сковывает ее ноги. Они будто прилипли к дорожке и не давали ей двинуться по набережной.
Что если кто-то их этих спятивших лодочников сумеет все-таки выбраться на землю и прихватит с собой свое тяжелое весло?
Изо всех сил стараясь не глядеть на реку она побежала по берегу. Ноги заплетались. Ее заносило то в кусты, то в камыши. Одна башенка, вторая, третья. Еще чуть-чуть.
Бам!!!
Что-то тяжело стукнуло сзади по земле, и Эмили, взвизгнув, отскочила.
Обернувшись, она увидела, что причаливший гондольер со всего маху рубанул веслом, желая достать ее, и уже замахнулся