затормозил.
Двери распахнулись, и Карина кинулась обратно в нормальный мир.
Когда автобус отъезжал от остановки, решилась глянуть на окна и увидала в одном из них кондукторшу. Та энергично спорила с каким-то гражданином, размахивая руками и тряся головой, анатомически правильно сидящей на короткой шее. Сиреневый рот её открывался и закрывался, и сама она походила на рыбу в аквариуме. Вокруг сидели и стояли абсолютно нормальные люди. Автобус фыркнул и уехал. Через минуту его место занял другой. В него бодро устремились утомлённые ожиданием люди.
Она осталась стоять на месте. До нужной остановки не доехала, но это не имело значения. Карина сомневалась, что в ближайшее время рискнёт воспользоваться общественным транспортом.
Глава 12
Асадовы жили в красном пятиэтажном доме с круглыми застеклёнными балкончиками, симпатичными башенками и подземной парковкой. Аккуратный двор с детской площадкой был обнесён ажурным кованым забором. В подъездах – горшки и кадки с живыми цветами, кодовые замки и вышколенные консьержи.
Один из них смерил Карину изучающим взглядом и холодно осведомился:
– Вы к кому, девушка?
Видок у неё и впрямь был тот ещё. Перчатки забыла в автобусе: сняла и, видимо, уронила – до них ли было? Сапоги грязные, на светлом пальто – бурые разводы: наверное, задела грязный бок автобуса, когда выпрыгивала из него.
– К Асадовым. – Она постаралась ответить с достоинством. И добавила извиняющимся тоном: – Машина сломалась.
Консьерж смягчился: разумеется, он был в курсе кончины Асадова. Должно быть, родственница. Горе у человека, а тут ещё и поломка автомобиля.
– Проходите, пожалуйста. Третий этаж, квартира…
– Спасибо, я знаю, – мягко перебила Карина. – Не беспокойтесь.
Народу было – не протолкнуться. Она хотела прийти пораньше, пока не собрались все желающие ехать на кладбище, но опоздала. Замерла в дверях, раздумывая, как подойти и попрощаться, не привлекая к себе лишнего внимания.
Из кухни вышла Зоя Васильевна. Лицо её было красным и словно скомканным от слёз. Сзади тенью шла Елена Васильевна, озабоченно поглядывая на сестру. Они были похожи друг на друга, но сейчас Зоя казалась высохшей, сморщившейся, будто из неё разом выкачали воздух, и осталась только оболочка.
Вдова увидела Карину и подошла. Ничего не говоря, обхватила руками и снова заплакала. Люди вокруг задвигались, завздыхали. Кто-то громким шёпотом подтвердил: «Да-да, его дочка». Девушка осторожно обняла Зою Васильевну и, глядя поверх её плеча, одними губами спросила у Елены Васильевны:
– Можно попрощаться?
Та поняла, кивнула и, отстранив сестру от Карины, ласково, как маленького ребёнка, принялась её уговаривать:
– Зоинька, пойдём, моя золотая. Девочке надо проститься. Ты же знаешь, сейчас молиться будут, потом ему лицо закроют…
Елена Васильевна повела сестру вглубь квартиры, на ходу махнув рукой: иди, мол. Карина тихонько пошла в гостиную.
Покойный