продовольственных проблем, Сайфи окончил сельскохозяйственный институт.
Вначале дела шли весьма успешно. Сайфи был председателем процветающего колхоза, затем заместителем главы районной администрации. Поскольку «своей руки» в высших эшелонах власти у него не было, то неожиданно с этой должности его столкнули. Пути продвижения по службе были перекрыты.
– Бизнесом надо бы заняться, – произнёс Сайфи, поддавшись мечтательному пафосу Габдельгазиза, – найти бы какое-нибудь новое, не избитое направление.
Эти слова Сайфи бальзамом легли на душу Габдельгазиза, сердце его забилось, как у только что вернувшегося со скачек коня. Пора было начинать ковать железо, пока горячо.
– Дорогой мой, я уже нашёл его, это самое новое направление, – объявил Габдельгазиз, стараясь придать голосу глубокий смысл.
– Ну да! Говори же быстрей! – Сайфи от радости даже в ладоши захлопал, как ребёнок. В этот момент он представлял собой саму наивность и доверчивость.
– У меня есть крутая, ещё никому не пришедшая в голову идея. Это будет чисто татарский бизнес, он возродит нашу нацию, наше государство, – произнёс Габдельгазиз, на сей раз придав голосу как можно больше торжественности, но всё же не открывая до конца свою душу и секрет бизнеса. Продолжая ковать железо, он считал необходимым раскалить печь ещё сильнее.
– Говорят же, кто ищет, тот всегда найдёт. Это будет настолько выигрышное предпринимательство, что сразу же себя окупит, и мы выйдем на мировой рынок, – вдохновенно продолжал Габдельгазиз.
Сайфи, полностью охваченный его пафосом, всё же нашёл в себе силы прервать его:
– Ну же, не тяни, излагай свою идею!
Но Габдельгазиз не спешил. Ещё не время было доставать из-под семи замков тайну седобородого старца.
– Вначале я хотел один начать дело, но это было бы эгоизмом. Ты знаешь, я не такой. К родным, к друзьям я всегда с открытой душой. Я за процветание моей нации, моего племени!
От таких обтекаемых, слишком общих слов нервы у Сайфи напряглись до предела, казалось, вот-вот лопнут.
– Габдельгазиз-абый, ладно тебе, не тяни. Я уж сколько времени маюсь от безделья, не знаю, куда себя деть.
– Я ведь не для себя, для народа стараюсь, – начал было снова крутить Габдельгазиз, но Сайфи резко прервал его:
– Ладно, возьми меня в долю. Сколько у меня есть денег, всё вложу.
В следующую же минуту Сайфи пожалел о своей поспешности, но отступать было поздно. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
– Конечно, и это понадобится, – как можно равнодушнее продолжил Габдельгазиз, – но деньги – не главное. Только свистни – богатые и жадные мафиозники сразу облепят своими деньгами. В наши дни важнее идея. Вон наши единоверцы, все передрались уже, но к новой идее так и не пришли, – так Габдельгазиз продолжал напускать туману, но его новоиспечённый кредитор снова резко прервал его:
– Да хватит тебе, что делать-то будем? В чём твоя идея?
– В земляной