Книга Дины. Хербьёрг Вассму

запахи смолы и соли. А когда он усиливался настолько, что воздух мог вот-вот разорваться, Ертрюд исчезала за складками невода.

      Я Дина. Когда Ертрюд уходит, я сперва чувствую себя листком, что плывет по ручью. Потом мое тело словно отделяется от меня, мне становится холодно. Но ненадолго. Я считаю потолочные балки и щели между половицами. Постепенно кровь снова начинает струиться по моим жилам. Я согреваюсь.

      Ертрюд есть!

      Иаков боялся, что Дина чем-нибудь недовольна. Однажды он зашел в пакгауз, чтобы увести ее домой.

      Она приложила руку к губам и шепнула: «Тсс!» – словно он прервал ее на какой-то очень важной мысли. Его приход вызвал в ней раздражение и ничуть не обрадовал.

      С тех пор он перестал следить, где она ходит. Просто ждал. А постепенно и вообще перестал думать об этом.

      Первый год Иаков был еще главой и учителем в супружеской постели, однако не всегда. Это и смущало, и пугало его.

      Со временем он понял, что супружеские игры, в которые он ринулся с жадностью и нетерпением вдовца, превратились для него в гонки, на которых он уже не мог выступать так часто, как ему хотелось бы.

      Иаков, которому любовь всю жизнь приносила только радость, должен был признаться самому себе, что сдал.

      А Дина была неумолима. И не щадила его. Случалось, он чувствовал себя племенным жеребцом, хозяином которого оказалась подставленная ему кобыла.

      Часто он переводил дух на самом краю пропасти. Но Дина была ненасытна и безжалостна. Она не отказывала себе в удовольствии испытать самые невероятные позы и положения.

      Иаков не мог к ней приспособиться. Он состарился, устал и потерял всякий охотничий азарт.

      Он мечтал о спокойной жизни с заботливой и верной супругой. Все чаще и чаще он вспоминал покойную Ингеборг. Иногда он даже плакал, стоя за рулем карбаса, но он был опытный мореход, и никто не видел, сколько слез ветер уносит за борт.