раньше тебе всегда было так противно, когда я целовала твоего папу, даже если я просто чмокала его в щеку. Ах, как изменились времена!
Я скорчила рожу:
– Сожалею, что должна разочаровать тебя, мама, но те времена не изменились. Они не изменятся никогда.
Мама сдернула резинку с моего конского хвоста, сделав вид, будто мои слова ее обижают, хотя мы обе отлично знали правду, а именно что мои родители больше никогда не целуются.
Я стояла молча, пока вместо обычного пакета для покупок продавец укладывал мое платье в белый матерчатый футляр, на котором золотыми буквами было вышито «Пирсон», и застегивал его на молнию. Я не помнила, какого цвета были глаза у того парня, с которым я впервые поцеловалась. Не помнила я и как писалось имя второго: Эрик или Эрих. Но если третьим будет Джесси Форд, то платье будет стоить тех денег, которые были на него потрачены. Ведь память о том, как Джесси будет меня целовать, останется со мной куда дольше, чем любой золотой медальон.
Когда мы высадили Морган у ее дома, ее мать выбежала нам навстречу в банном халате и с зонтиком в руках. Дождь лил как из ведра, но она хотела, чтобы мы расстегнули молнию на футляре и показали ей мое платье. Хотя первыми его заметили Морган и я, она воскликнула:
– О, Джилл! Оно просто великолепно! Должно быть, оно стоило целое состояние.
Мама закусила губу.
– Да нет, не так уж много.
Миссис Дорси усмехнулась:
– В «Пирсоне» все ужасно дорого. – И она, просунув руку в машину, хлопнула мою маму по плечу. – Но ты знаешь, что я об этом думаю. У каждой девушки должно быть хотя бы одно дорогое платье.
– А когда ты купишь такое платье мне? – спросила Морган.
– Когда ты принесешь мне из школы табель, в котором не будет троек, мы сможем об этом поговорить. – Потом, вновь обращаясь к моей маме, миссис Дорси вдруг сказала: – Помнишь, как я умоляла свою мать позволить мне потратить деньги, которые мне подарили на конфирмацию, вот на это?
Тут миссис Дорси распахнула свой банный халат, и обнаружилось, что под ним она одета в обтягивающее красное кружевное платье.
– Энни! Я поверить не могу, что оно до сих пор тебе впору! – воскликнула мама. – После своего развода миссис Дорси сбросила около сорока фунтов, и теперь они с Морган иногда носили одни и те же вещи. Мама вздохнула: – Жаль, что у меня нет времени на физические упражнения.
Я повернулась в ее сторону:
– Мамуля, о чем ты говоришь? Ты выглядишь просто классно.
– Тут речь идет не о похудении, а о поддержании здоровья. Причем как физического, так и о психического, – пояснила миссис Дорси. – И ты никогда не найдешь на себя времени, если не заставишь себя это сделать.
Морган застонала:
– Мама, перестань цитировать свои книги по самоусовершенствованию.
В машине по дороге домой мама снова расстегнула молнию на футляре, в котором лежало мое платье, осторожно срезала все этикетки с ценой и выбросила