а там оказались – одни доносы. Доносы… Третий век до нашей эры! Ничего никогда не меняется.
Турецкий чихнул несколько раз подряд.
– Ты только посмотри! Широкоскулый президент братается с Главным Хохлом, – умилился Меркулов.
«Забавно, что именно президент Казахстана, а не России – истинный лидер „четверки“ или сейчас, скорее, „тройки“… – вещал писклявый человек в студии на канале НТВ. – Парадоксально, но факт: сфера отношений СНГ – единственная, в которой российский Президент начинает соглашаться с левой оппозицией российской же Государственной Думы. Ведь у простых граждан сильны интеграционные настроения. И сейчас не важно, что эта идея утопична…»
– Любопытно, – сквозь зубы пробормотал Меркулов и выключил телевизор. Снял очки в тонкой роговой оправе и задумчиво потер переносицу.
– Страшно подумать, – ухмыльнулся Турецкий, – что движением нашей жизни управляют люди, не имеющие никакого понятия о законах физики… Так я могу считать, что уже получил разрешение на подслушивание Сафронова? – безо всякого перехода от высокой политики ляпнул он.
– Что-то мне подсказывает, что рано или поздно, – Меркулов кивнул на телефонный аппарат, – он зазвонит.
Телефон проснулся и зазвонил. Турецкому стало нехорошо, но трубку брать он не стал.
– Что у тебя нового по Сафронову? – спросил Меркулов.
– Я допросил двоих сотрудников следственного отдела Центрального округа и еще двоих, работавших там прежде. Информации – ноль. Стучать нынче, знаешь ли, никто не желает. Нужно начинать подслушивать разговоры Сафронова, иначе толку не будет.
– В принципе я могу тебе выдать санкцию на прослушивание даже Президента. Почему бы и нет. У него ведь нету депутатской неприкосновенности. Но что толку? Что умного можно услышать по телефону? Люди не доверяют ему свои секреты. Не рассчитывай, что поймаешь Сафронова на слове и сможешь предъявить этот факт как веское доказательство взяточничества. Я даю тебе санкцию только для стимулирования расследования. Я буду у себя, но это не значит, что ты можешь меня дергать до появления первых результатов. Привет супруге.
Телефон на столе продолжал трезвонить. Турецкий нехотя снял трубку и услышал вкрадчивый грязновский голос:
– Але, это прачечная?
– Приезжай, заждались уже.
Дверь открылась, и ввалился Грязнов, пряча во внутренний карман куртки мобильный телефон. Внешний карман тоже подозрительно оттопыривался.
– Ну и как жизнь, Вячеслав? – поинтересовался Меркулов. – Как дело банкира?
– Полный «висяк».
– Не расстраивайся, Вячеслав, зато у тебя теперь есть личный банкир, – Меркулов, выходя из кабинета, похлопал Грязнова по плечу.
– Ага, личный, совсем ручной, практически карманный… Да, – вспомнил Грязнов, вытаскивая какой-то листок. – Я получил твое отдельное требование.
– Я отправил тебе этот факс сегодня утром, – ужаснулся Турецкий. –