дыхательной гимнастикой.
– Миссис Спрингетт говорит, перед контрольными обязательно надо делать такую гимнастику, – объяснила Рози, когда Лиз выглянула проверить, как она. Миссис Спрингетт была их классной руководительницей. – Надо сперва глубоко вдохнуть… – Рози прикрыла глаза и втянула в себя воздух, выпятив грудь, – и медленно выдохнуть, а когда выдыхаешь, считать до четырех или пяти. Пф-ффф. – Она громко выдохнула и открыла глаза, чтобы убедиться, правильно ли Лиз проделывает то же самое.
– Медленнее, – сказала Рози.
– Пф-ффффф, – послушно повторила Лиз и плюхнулась на ступеньку. – Ой, у меня даже голова закружилась.
В дверь позвонили, и обе они замерли.
– Давай ты, – предложила Лиз, не в силах скрыть волнение.
– Ну нет, – уперлась Рози, – он же твой отец.
– Да, но он твой… – Она вдруг словно услышала себя со стороны. Ведет себя как ребенок. – Ладно, – буркнула она и вскочила, – открою.
Первой в их тесную прихожую вплыла Тоня в сиянии длинных темно-золотистых волос. Следом вошел Пол, отец Лиз. Он был на несколько дюймов ниже супруги.
– Давина заказала себе кое-какие продукты из «Вейтроуз», и нам пришлось ждать, когда их привезут, – объяснила Тоня вместо извинений. Впрочем, насколько Лиз поняла, это и были извинения. – Она всю ночь где-то развлекалась и домой опоздала. Поэтому мы к вам только на часок, не больше.
Пол понес в машину разрешение на парковку.
– Как доехали? – спросила Лиз, усадив наконец их обоих в кресла и примостившись на колченогом стуле.
– Хуже не бывает. – Тоня поправила большие черные очки на макушке и посмотрела на Пола. Тот кивнул.
Смахнув невидимую пылинку с белых обтягивающих джинсов, Тоня оглядела комнату.
– Послушай-ка, Лиз, – воскликнула она, будто увидев что-то неожиданное, – какая очаровательная квартирка!
Лиз просияла – не зря все утро наводила тут блеск.
Ей показалось, что отец постарел и потучнел. Невысокий и приземистый, он рано начал лысеть, а сейчас все оставшиеся волосы поседели, и его лицо, обрюзгшее и печальное, напоминало глиняную маску, которую Лиз как-то раз слепила в школе. Сперва она переборщила с водой, и глина потекла, так что пришлось начинать заново.
Над верхней губой у отца пробивались белые усики, которых в прошлый раз – неужели уже два года прошло? – там не было. Дышал он тяжело, словно проделал весь этот долгий путь пешком, а не сидя в машине.
На пороге появилась Рози, они оба повернулись к ней, и Лиз охватила гордость. Она знала – Рози смущается, но по ее виду этого было ни за что не угадать. По обыкновению слегка подпрыгивая, она подошла к своей приемной бабушке и протянула ей здоровую руку, совсем как Лиз ее научила.
– Бог ты мой, – поразилась Тоня, – как официально! Давай-ка лучше поцелуй меня.
Рози посмотрела на мать, та ободряюще улыбнулась, и девочка шагнула вперед, утонув в ароматах духов, пудры и лака для волос.
– Вот так-то лучше, – Тоня погладила