себя. Поев, дедушка взял с собой узелок с едой, направился к выходу, а на пороге остановился.
– Ну, Анна!.. – проговорил он, сведя на переносице седые брови. – Ну смотри у меня!..
Матушка на это непонятное предупреждение только покраснела и опустила глаза. Впрочем, когда дедушка ушел, она снова запела песню – уже в полный голос и нисколько не стесняясь.
«И чего дедушка злится? – подумал Кай, с полным животом направляясь во двор. – Хорошая же песня…»
Он взгромоздился на плетень, высматривая в сгущающихся сумерках вертлявую фигуру менестреля и его громадного спутника-огра. Матушка тоже не единожды выходила на крыльцо.
– Кай! – звала она. – Сынок! Темно уже, пора спать ложиться!
Какое там – «ложиться»! Кай только фыркал в ответ, а матушка, как ни странно, не настаивала. Возвращалась в дом, с тем чтобы через четверть часа снова выглянуть и позвать.
«Неужто не придет? – забеспокоился Кай, когда уже совсем стемнело. – Обещал ведь!»
И только он так подумал, как вблизи раздались тяжелые шаги, и знакомый голос проговорил:
– Здесь, что ли? Ни хрена не помню… Эй, дружище Ххар! Хватит задницу чесать. Отсидел, что ли, за день, бездельник? Ну-ка глянь… Этот дом или какой другой?
– Этот! – закричал Кай, слетая с плетня. – Сюда, господин Корнелий, сюда!
Глава 3
Как того и следовало ожидать, Корнелий был уже крепко выпивши. Очевидно, он все-таки разыскал в городе таверну, хозяин которой не являлся таким скупердяем, как толстозадый Горн, и в отличие от него следовал обычаям, по которым менестрель платит за выпивку исполнением песен и баллад.
Огр, устало рыкнув, опустился на землю и вытянул громадные ножищи. А рыжий Корнелий брякнулся на крыльцо и хлопнул по плечу Кая, немедленно присевшего рядом.
– Ну как дела, сэр Кай Гибельный Клинок? Скольким ограм сегодня удалось пронзить поганые сердца и прочие части тела? Вижу по глазам… – тут менестрель громко икнул, – что для десятка-другого злодеев этот день вряд ли может считаться счастливым. А?
Кай не успел ответить. Корнелий вдруг шумно втянул ноздрями воздух, покрутил рыжей башкой и, наткнувшись взглядом на открытое окно, непонятно для мальчика рассмеялся:
– Ох уж эти кумушки! Всегда одно и то же… – и на мгновение сладко зажмурился.
«Какие еще кумушки? – внутренне удивился Кай. – Что-то матушка не показывается. Слышала же, что господин Корнелий пришел…»
Менестрель пошарил за пазухой и вытащил глиняную фляжку.
– Дедушка ушел? – деловито осведомился он.
– Ага, – кивнул Кай.
– Ну, – поднял Корнелий фляжку, – тогда за дедушку!
Выпив, он снова расслабленно икнул и откинулся на ступеньки.
– Господин Корнелий! – вспомнил Кай вопрос, который так обеспокоил его днем.
– Мм? – не открывая глаз, отозвался менестрель.
– Господин