выпить бокал вина, а потом зарыться в чистенькую постель, в наглаженное белье…
А может, взять машину в прокате и отправиться прямиком в Стокгольм? Хотя, с другой стороны, нельзя же навсегда бросить «фиат» в Вадстене, Клас с ума сойдет, если не найдет его на месте, когда приедет. Да еще письмо это проклятое: надо как-то избавиться от него и от оставленного им паршивого ощущения, а Кристина, к сожалению, единственная, кто способен понять его смысл. Что-то происходит. Но об этом, должно быть, знают лишь три человека на свете, и один из них – автор письма, к которому Маргарета ни бежать не намерена, ни тем более плакаться ему. Это рискованно – кто знает, что творится в размягчившихся до последней степени мозгах?
Ну а все-таки? Чего она, собственно, разволновалась? Ну чем может какая-то вонючая наркоманка из Муталы реально угрожать Маргарете Юханссон? Неужто нельзя взять это письмо и вместе с другими, которые, возможно, придут в ближайшие недели, спустить в унитаз? Неужели она даст себя запугать?
– Нет уж, – произнесла она вслух и стала подниматься.
Плевать на все эти глупости, сейчас прямиком в ближайшую гостиницу, снять номер. А Биргитта пусть катится куда подальше. Как, впрочем, и Кристина…
В этот самый миг на улице остановилась машина, и Маргарета застыла на месте. Теперь уже не скрыться – поздно. Она снова опустилась на лестницу, глубоко затянулась сигаретой, а потом сказала как можно более хрипло:
– Эй, Кристина, ты сегодня тоже получила письмо?
И вот обе напряженно застыли в шаге друг от друга, Кристина – носки вместе, руки целомудренно сцеплены на животе, и Маргарета – расставив ноги и засунув руки глубоко в карманы короткой дубленки. К ней неожиданно вернулась уверенность – вечерний воздух промыл ее легкие и очистил кровь от шлаков, Маргарета ощущает бодрость и чистоту, как после душа.
– Жаль, что тебе пришлось ждать, – озабоченно говорит Кристина и делает шаг к кухонной двери. – Но я отвозила Эрика в Стокгольм. Он летит в Техас, его пригласили участвовать в совершенно новом проекте, вообще-то жутко интересно, проблемы поздней беременности и…
Она умело прячет свое недовольство по поводу неожиданного визита. Голос – звонкий, любезный, хорошо поставленный, совсем не похожий на тот, который Маргарета помнит с детства. В первые месяцы у Тети Эллен Кристина вообще говорила шепотом, иногда почти шипела. Когда же она со временем обрела полный голос, оказалось, что диалект у нее весьма своеобразный, отдаленно напоминающий невнятный говор Сконе. Большинство сконцев в конце концов отучаются от своих дифтонгов, но все равно картавят немилосердно. Кристина была родом вовсе не из Сконе и «р» произносила, как положено, но никак не могла научиться чисто выговаривать гласные. А почему – стало понятно лишь несколько лет спустя, когда ее мамаша Астрид, эта ведьма с синими пальцами, заявилась к ним и потребовала назад свою дочь. Астрид говорила точно так же. И тут Кристина раз и навсегда перешла на эстергётландский выговор.