жуткой. Джиллиан – вне сомнения, под влиянием месячных – узрела в этом нечто потустороннее и душераздирающее. А потому захлюпала, невзирая на мою железную хватку. Затем все поехали в богадельню, чтобы выслушать россказни о том, как бойко папаша управлялся с ходунками и калоприемником. Как это нередко бывает, я выражаюсь в обобщенном смысле.
Я слегка отклонился от темы? Ну что ж, таково преимущество устной традиции. Прошу на меня не цыкать. Нынче я стал куда более чувствительным. Итак. Позвольте мне разложить по полочкам мое последнее десятилетие à la façon de[18] Стю. Мы уехали из Франции. Туда нас утянула Джилл; она же вернула нас домой. Как я выражался насчет того, что в каждой семейной паре один из супругов – умеренный, а другой – воинственный? Наш деревенский домик-пряник был продан скупердяю-бельгийцу. Увы, не входящему в шестерку знаменитых. А дальше вы сами знаете. Реплика Стюарта, человека из телерекламы страховой компании: «Уйдя с рынка недвижимости, вернуться туда очень сложно». Не в бровь, а в глаз, малыш Стю. Идиллическое пристанище с возделанным огородом в солнечном Лангедоке покрывает ровно пятьдесят процентов стоимости дымовой трубы в районе Лондона, который неловко назвать вслух. Здесь заплутает даже почтальон. Время от времени на глаза может попасться автобус, если кто-нибудь из разъяренных местных остановит его под угрозой оружия и заставит выполнить общественно полезную функцию.
Наш союз освятило дальнейшее прибавление семейства. Мари, сестренка Софи. Как же эти малышки любят своего дорогого папу. Липнут ко мне, как мокрые занавесочки для душа. Софи – такая серьезная, всегда стремится к идеалу. У Мари есть все задатки настоящей madam.
Разве я уже так шутил? Насчет мокрых занавесочек? То-то вы на меня коситесь. Это цена, которую платит любой комедиант. Бросаешь в партер свои bons mots[19], будто пригоршню bonbons[20], и какой-нибудь баклан из первого ряда непременно запустит в тебя фантиком. Эй, такой вкус мы уже пробовали. Но позвольте: в этом мире количество начинок не безгранично. Неужели вы теперь начнете сетовать, что все когда-либо написанные рассказы – это лишь варианты стандартного набора первоисточников? Хорошо, буду иметь в виду, тем более что сейчас я разрабатываю соответствующий киносценарий. Разрабатываю, естественно, в уме. Должен признаться, отдельные мои художественные задумки последнего десятилетия имеют весьма triste dénouements[21]. Временами меня тянет, как пса к собственной рвоте, назад – к колледжу английского языка и литературы мистера Тима, где можно заработать пару драхм, чтобы поставить на семейный стол долму в виноградных листьях. Подозреваю, что Оливера никогда не отпускали кошмары рабочего дня с девяти до пяти. Который по всей стране расцветает вечнозеленым лавровым деревцем. Неужели дело лишь в том, что я стал наблюдательнее? За годы, минувшие после нашего возвращения в Londinium Vetus[22] из Земли, не Ведающей Брюссельской Капусты, меня все настойчивее преследует