Баян Ширянов

Срединный пилотаж


Скачать книгу

мне незнакомая,

      Вдруг напишет: 16 на 2.

      Пробивая фанеру асковую,

      И забрав две столь нужные баночки,

      Я в мечтах устремляюсь к товарищам,

      И кружится моя голова.

      – Эй, Шантор Червиц!

      Пока Шантор Червиц испытывал муки творчества, Семарь-Здрахарь вылез из ванной и теперь стоял в дверях комнаты, где творил Шантор Червиц.

      – Чего?

      – Я в комнатке потусю. – Сообщает Семарь-Здрахарь и испаряется из проема.

      А Шантору Червицу-то что? Пусть тусует. Главное, чтоб с мысли не сбивал…

      …И на хазе, ништячной, но паленой,

      Я бодяжу улетное ширево.

      И метелку в машину бодяжную

      Забиваю, тромбую и ша!

      Осторожно, чтоб капли не падали,

      Заливаю в нее мульку мутную.

      А с канюли баяна уж падает

      Джеф зеленый. И стынет душа…

      – Блядь, это что за хуйня? Бя-я-я-я! Шантор Червиц, что это за хуйня??? – Вопит из комнаты Семарь-Здрахарь. Но Шантору Червицу не до него. Стих идет!

      …И беру я иголку контрольную,

      Набираю в машину солюцио,

      Надуваю веняк весь истыканый,

      И ширяю себе свой дозняк.

      Как по кайфу приход мне приходится!

      Я торчу – и мне сладко и весело!

      Друг мой, знаю, ты тоже попробуешь!

      Забодяжь, заширни, и ништяк!

      – Написал Шантор Червиц, последний восклицательный знак поставил, но перечитать не успел. Только начал свою калиграфию разбирать, как…

      – Сука, ты, Шантор Червиц, бля! Конченая ты сука! Падаль! Мразь поганая! – Визжит Семарь-Здрахарь. И слышит Шантор Червиц, что где-то поблизости стекло бьется. Звук такой характерный. И какой-то очень слишком близкий. Чуть ли не в соседней комнате. Где Семарь-Здрахарь тусует.

      Интересно стало Шантору Червицу. Отложил он блокнот и в стенку постучал:

      – Семарь-Здрахарь! Что у тебя там?

      – Ша-а-анто-о-ор Че-е-ерви-и-иц! – Ответствует Семарь-Здрахарь. – Блядь, ты, сука, ты когда успел эти камеры и жучки установить?

      А голос у Семаря-Здрахаря, хотя и визглявый, но громкий. Посмотрел Шантор Червиц на часы – четвертый час. А, судя по безлюдию за окном, ночи.

      Про камеру Шантор Червиц понял. Да, видеокамера в комнате где Семарь-Здрахарь. Но она в чехле. Неустановленная. На полке лежит. А какие жучки?

      – Какие жучки? – Спрашивает Шантор Червиц через стенку и бежит к двери. Но там заперто.

      – Шантор Червиц! Я тебя ненавижу! Гнида! Сучара ментовская! – Вопит Семарь-Здрахарь. А Шантор Червиц стоит и слушает и эти вопли и очередной звон стекла, и дикие удары по стенам, и треск падающей мебели. Секунд пятнадцать он это слушал. Потом надоело. Квартира-то его. Не притон, там, какой-то, цивильная, незасвеченая хата, хотя и на первом этаже. И негоже ее обстановку ломать всяким там Семарям-Здрахарям.

      Разбежался Шантор Червиц по коридорчику, дверь попытался выбить. А дверь настоящая, не ДСП сраное, а досковая. Не поддалась она с первого раза. А Семарь-Здрахарь изнутри услвшал удар и, даром, что в отглючке, сообразил. Пока Шантор Червиц второй раз разбегался, Семарь-Здрахарь дверь диваном припер. Все! Не откроешь теперь!

      – Хуй