будет бороздить моря в качестве второго человека на борту, боцмана. Но именно так оно и случилось в итоге.
В один из осенних вечеров, когда их шайка карманников сидела в таверне, отмечая не хилый улов, чему способствовал день казни еретика, собравший на площади несметное количество народа всех сословий, что нельзя было продвинуться, не отдавив кому-то да ногу, а в случае же падения, никто не гарантировал, упавшему жизнь.
Именно в тот период ему улыбнулась удача встретить графа Де Вира, неведомым образом заявившегося в таверну, и кто заприметил его из всей шайки, которой заправлял одноглазый Жак, по прозвищу Циклоп, полностью оправдывающий свою кличку, в противном варианте украшать бы ему Гревскую площадь на одной из виселиц, что очень редко простаивали, и стать кормом для воронья.
Ему же, пришлось пережить вместе с капитаном бунт на борту корабля, когда новобранцы, нанятые в одном из портов на Карибских островах, вознамерились отправиться на поиски зарытого клада пирата, капитана корабля «Сан Себастьян» Энрике Мигеля.
О существовании клада хотя и ходили упорные, но всё же противоречивые слухи, никто бы не отважился уверенно утверждать, что сие истинная правда, как и о гибели пирата, то ли погибшего в схватке с буканьерами, то ли ушедшего на дно морское в результате настигшего шторма. Всё это было покрыто таким слоем слухов, что проще поверить в существование легендарной Атлантиды.
Возможно и более прозаическое: зарезали в пьяной драке, где-нибудь в таверне, возникавших среди посетителей этих злачных мест по поводу или даже безо всяких причин. Подобное происходило нередко, как и стычки с другими романтиками морских просторов или членами экипажей кораблей королевского флота, что также не обходили стороной кабаки и таверны, но при этом не жаловали пиратов.
В любом из перечисленных случаев оставалось уповать на судьбу, на помощь свыше, стойкость экипажа, да ещё знание законов природы. И в тот раз, когда испанец Мигель подбил команду на захват корабля, Де Виру помогло то обстоятельство, что экипаж получил неплохие призовые, и собственное природное чутьё на всевозможные интриги, усвоенные ещё в мирной жизни.
Глава 4
Ну и разумеется предупреждение штурмана Франсуа, верного друга, каждую минуту находящегося в кругу матросов, и, как не ему быть в курсе настроений экипажа. Благодаря его словам мятеж был подавлен в зачатке. Вечером, когда Антуан уже успел подготовиться ко сну, в дверь каюты негромко постучали, он в первую минуту решил, что это отзвук из трюма, где находились бочки с крепким ромом. Но прислушавшись, он услышал повторный стук и, прихватив заряженный пистолет, подошёл к двери.
Дверь хоть и дубовая, представляющая собой серьёзное препятствие для пожелавшего выломать её, но разве есть в этом мире что-либо, способное остановить взбунтовавшую кучку людей, одержимых идеей, вложенной в их головы? Она могла служить пусть и слабой, но защитой,