хотя самолет летел на большой скорости, ему казалось, что он слишком медленно летит. В такие минуты он вспоминал строки из стихотворения «Медленно летит самолет», написанного поэтом, который, вероятно, переживал такие же, как он, минуты, и тихонько напевал его слова:
Вон там, внизу, облака
Сжимают и раскрывают ладони,
Спеши, спеши, самолет,
Поспеши ты к нам домой.
Покажи-ка, в небо взмыв,
Что не хуже птиц летаешь.
Не гуди и не дрожи,
Проваливаясь в пустоту.
Да ты вовсе черепаха,
Просто вымотал всю душу.
Слишком медлителен самолет,
Когда к любимой ты летишь.
… Называя друг друга «сватьями», женщины находились в прекрасном расположении духа, говорили о внуках и правнуках, связывая с ними свои надежды на будущее. В это время приехала давно ожидаемая Дунья, она вышла из остановившегося у ворот дома черного «Мерседеса». Вспомнив о приехавшей свекрови, она не сразу пошла в ту комнату, а зашла в дом сына и, прежде чем идти туда, повязала на голову платок, чтобы свекровь не подумала, что та начала молодиться и поэтому ходит с непокрытой головой.
Не успела она расспросить старух об их делах, как прибежал младший внук и кинулся в объятья бабушки.
– Бабуль, а почему ты вчера не приходила?
– Работы было много, сынок.
– А сейчас у тебя не много работы? А когда дедушка приедет, у него тоже много работы?
– Скоро приедет, сынок!
От бесконечных вопросов внука Дунью спасла подошедшая невестка, она принесла ей в отдельной посуде угощение. «Дай бабушке поесть!» – ласково сказала она сыну, призывая его к порядку и вставая на защиту свекрови.
Обе старухи с удовольствием слушали воркование младшего внука, с их лиц не сходили ласковые улыбки, а голос внука был для них песней соловья.
После требования матери мальчик, которому не хотелось отходить от бабушки, перешел к другой бабушке – матери Дуньи. Обнимая его, женщина, обращаясь к дочери и ее невестке, встала на сторону правнука:
– Не трогайте моего малыша!
А малышу только того и надо, он снова радостно заверещал:
– А когда дедушка приедет?
– Приедет между тремя и четырьмя часами, – ответила ему Дунья, которая делала вид, что ест, на самом деле была сыта, поэтому лишь макала кусочки хлеба в тарелку и нехотя отправляла их в рот.
Свекрови показалось, что Дунья чем-то обеспокоена, что в ней появилась едва различимая холодность. В этот раз она говорила как-то иначе, речь ее была не той, что прежде. Размышляя над причинами таких перемен, она связала это с тем, что они, уже имея внуков, до сих пор ведут себя как влюбленные голубки. Знала мать и об их недавней размолвке. «Пусть все кончится добром!» – мысленно пожелала она. Сейчас ей не хотелось искать других причин непонятного настроения невестки, кроме обычных ссор, которые время от времени случаются между мужем и женой в любой семье.
Никто не заметил ухода непоседливого