гремели грозы. А сегодня еще и похолодало… и пал наш замок… Я все же не выдержала и позволила своим слезам пролиться. Но никто не заметил этой слабости, потому что дорожки слез тут же смывались дождем. Да, он пошел снова. На этот раз холодный и хлесткий. И пусть, что лупил меня по лбу и щекам. Так мне и надо! Захотела жить? Нарушила обычай предков? Получи!
А тучи совсем налились чернотой, и как просели к земле под тяжестью скопившейся холодной влаги. Злой ветер, прилетевший со стороны ненавистной Ангрии, гнал их на Дартию, мою родину. Он сносил струи проливного дождя под острым углом к любимой мной земле, хлестал ими ее и мое тело в серой монашеской хламиде, промокшей до нитки. Еще его безжалостные порывы хотели прижать к скрипучей телеге или хоть повалить на кого-то из женщин, сидящих в ней же. Но у него вышло только совершенно спутать мне волосы. А повалить… это уж дудки. Да и сидела я несколько поодаль от остальных. Странно… при такой тесноте, а нас накидали в повозку, как пойманную мелкую рыбешку на прилавок в базарный день, много и кучей, но другие женщины вроде бы сторонились меня. Они-то и сбились в кучу, но поодаль. С чего? Узнали хозяйку Изумрудного замка? Разве я теперь похожа на ари, девушку из знати? Внешне не должна была…
Представляла, как выглядела! Тряпка, называемая хитоном, совершенно прилипла к телу. Я сидела на коленях, сжимала озябшими руками край борта повозки. Нисколько не сутулилась, напротив, спину напрягла до онемения мышц, плечи расправлены, лицо запрокинуто кверху. Глаза я закрыла, чтобы по ним не хлестал дождь, кожа лица, скорее всего, побелела от холода, а сжатые губы посинели. С поднятого подбородка чувствовала, как стекала на горло вода. Она отдельным ручейком нашла путь за ворот рясы, бежала ниже, добавляла холода груди. А может, я могла бы заболеть? И тогда уже ночью у меня случится лихорадка. Боги! Сейчас болезненный жар воспринимался сознанием, как благодать… Вот я начала бы гореть, далее впала в беспамятство… Это ведь тоже спасение. Вот так, раз, и все забыть… и ничего более не чувствовать…
– Привал! – раздался чей-то возглас в начале колонны, а я от него вздрогнула.
И начала присматриваться к конвоирам. Они развязали руки тем из нас, у кого те были связаны, и замерли около телег в ожидании, пока другие воины, ехавшие много впереди, обустроят лагерь. Неужели это и для нас ставили походные палатки и разжигали костры? Не очень мне в это верилось, но женщины в телеге оживились, скорее всего, от надежды на теплый и сухой ночлег. Они тянули шеи в сторону заполыхавших веток и поленьев и с томлением в глазах проводили взглядами какого-то жирного типа, притащившего к огню огромный котел. Точно, кашу варвары будут варить, а может и на мясном бульоне…
От подобных мыслей чуть ни подавилась слюной. Когда я в последний раз ела? Получалось, что более суток, много больше, и то был лишь спешный перекус, ведь замок осаждали враги. Если не поела бы сейчас, хоть чего, могла растерять последние силы. А без них, на что стала бы годна? Так и до Ангрии не доехать, не говоря