Слава, я приехал попросить тебя об одной важной детали: дело действительно сложное, и я прошу тебя и Володю – никаких экспромтов! Каждый ваш шаг мы должны обсуждать вместе!
– Понял, Саня.
– И еще. Хочу, чтобы в Нару ты поехал со мной.
– Нет проблем, – с готовностью отозвался полковник.
В это время зазвонил телефон. Грязнов поднял трубку и молча выслушал сообщение. Положил трубку и поднял глаза на Турецкого.
– Ну началось. Федоров вызывает, – сообщил он.
– Юрка? – спросил Турецкий, хитро улыбнувшись.
– В данном конкретном случае не Юрка, а начальник Главного управления уголовного розыска МВД, – подчеркнул Грязнов.
– Я поеду с тобой, – вставил следователь.
– Саня, я не мальчик, – отмахнулся Грязнов. – А потом, это не твое ведомство, а мое.
– Дело не в тебе. В моем присутствии он не будет тебя отчитывать.
– Ну что ж, понятно. А то я, Саня, наивный, думал ты о другом заботишься.
– О тебе, Слава, позаботится Совет ветеранов МУРа!
Федоров был явно раздосадован, увидев, что вслед за Грязновым в кабинет входит Турецкий.
– Александр Борисович, я всегда рад вас видеть, но только не сейчас! – сухо заметил генерал-лейтенант милиции.
– В ваших словах, Юра, заложено логическое противоречие, – парировал Турецкий.
– Это лишь потому, что в жизни вообще немного логики и здравого смысла! – буркнул Федоров.
– А закон обязан все это упорядочить, – продолжал Турецкий как ни в чем не бывало.
Федоров поморщился.
– Впрочем, какая разница! Судя по всему, вам, Турецкий, тоже не миновать ковра у генерального. Уже трезвонят сверху, снизу и с боков, спрашивают, за что МУР арестовал известную тележурналистку Иванову!
– Она не арестована и даже не задержана, – уточнил Грязнов.
– Как? – удивился Федоров.
– Она уже давно дома. Я допросил ее как свидетельницу по делу Юрия Иванова и отпустил, как говорится, с миром, – поддержал друга Турецкий.
– А в чем вообще дело? – потерев лысеющую голову, спросил Федоров. – Чего они всполошились?
Турецкий спокойно и обстоятельно рассказал Федорову все, что стало известно следствию на сегодняшний день, а также заметил: если окажется, что похоронен был не знаменитый продюсер, а кто-нибудь другой, то это промашка нарофоминского следователя, который или по неопытности, или из соображений перестраховки наделал массу ошибок в самом начале.
На этом разговор закончился.
В коридоре Грязнов с ироничной улыбкой заметил:
– Знаешь, Саня, мне показалось, что Федоров несколько расстроился, узнав, что под крестиком-то вырисовывается отнюдь не знаменитый покойник.
– Возможно, – неопределенно ответил Турецкий. – Однако завтра все прояснится.
На пороге прозекторской Турецкий и Грязнов невольно задержали дыхание, предполагая, что в нос сейчас ударит неприятный запах разлагающегося тела. Запах был, но не такой сильный, как они ожидали.