делать длительные остановки, чтобы дать пыли осесть и сориентироваться.
Наступил полдень, а мы все еще следовали вдоль бескрайнего поля с подсолнечником, вымахавшим в человеческий рост и закрывавшим обзор. Становилось довольно жутко, поскольку в таких зарослях могла спрятаться не одна дивизия. Однако все было тихо.
Наконец головной мотоцикл достиг края поля с подсолнечником и остановился – впереди в нескольких сотнях метров просматривались избы какого-то небольшого села. Пфайфер достал свой бинокль и долго всматривался в него, изучая один дом за другим.
– Никакого движения, – через некоторое время изрек он. – Будем надеяться, что иваны не подстроили нам ловушку в этом захолустье. Поехали дальше.
– А не стоит ли нам применить старый гусарский трюк? – предложил Винклер.
– Что еще за трюк? – хмуро уточнил Пфайфер, пребывавший в дурном расположении духа, поскольку задание ему нравилось все меньше и меньше.
– Когда гусары во время разведывательного рейда предполагали, что неприятель приготовил западню, то высылали вперед одиночного всадника, который медленно приближался к подозрительному объекту. Остальные же находились в готовности прикрыть его огнем. Непосредственно перед целью всадник останавливался, коротко наблюдал и внезапно на полном скаку бросался назад.
– И в чем здесь изюминка?
– Неужели непонятно? Если неприятель действительно устраивал ловушку, то при таком маневре дозорного начинал думать, что обнаружен, и открывал огонь.
– Гм, в этом что-то есть! – одобрительно буркнул Пфайфер. – Но кто пойдет?
– Предоставьте это мне, – усмехнулся Винклер. – Только попрошу обеспечить надежное огневое прикрытие.
Мы с Тапертом заняли с пулеметами огневые позиции справа и слева от дороги, и Винклер, ссадив заднего седока Мака, вместе со своим водителем поехал к селу. Мотоцикл медленно приблизился к домам и метрах в двухстах от первого из них притормозил. Нам хорошо было видно, как Винклер поднес к глазам бинокль. Внезапно водитель прямо с места развернул свою машину так, что коляска подпрыгнула, и с огромной скоростью помчался прочь. Однако в селе никакого движения не последовало. Тогда мотоцикл снова развернулся, быстро въехал в деревню и исчез за домами. Но все было по-прежнему тихо.
Мы расселись по мотоциклам и направились к деревне, где на небольшой площади стояла неизменная для русских населенных пунктов гипсовая статуя Ленина. Здесь отделение остановилось, чтобы сгруппироваться.
– И как вам мой маневр? – поинтересовался Винклер, явно напрашиваясь на похвалу. – Не правда ли, здорово получилось?
– Да, здорово, правда, при условии отсутствия противника, – холодно отозвался Пфайфер, но потом смягчился и добавил: – Однако стоит признать, что гусарский метод действительно хорош. Думаю, что ничего плохого не случится, если при случае мы станем его использовать и в будущем.
Такое заявление, прозвучавшее из его уст, являлось настоящей похвалой.
В это время Антек, постоянно