дороге, во что-то ужасное.
Она схватила с торпеды сотовый, почему-то совершенно не соображая, что с ним надо делать, напрочь позабыв его истинное предназначение, и, не отводя взгляда от приближающихся к машине парней, крутила в руках трубку, пытаясь сообразить, чем эта штука может помочь.
Дверца с ее стороны резко распахнулась, и Александра увидела прямо перед собой, в нескольких сантиметрах от лица, небольшое круглое отверстие – дырочку, от которой куда-то уходила черная бесконечность.
И тут она поняла, что – это – такое!!!
Мозг и тело заклинило одновременно страхом. Огромным, холодным, тупым, как айсберг, словно кто-то мгновенно заморозил ее жидким азотом! Сердце съежилось в маленький шарик от пинг-понга и закатилось, спрятавшись куда-то за желудок, продолжая там громыхать – быстро-быстро, делая больно внутренностям своим льдистым боком.
Она перестала слышать, понимать, соображать хоть что-то и ничего не видела, кроме этой черной бесконечной дыры пистолетного дула.
Это было очень страшно! Животно, нечеловечески страшно!
– Двигайся, сука! Быстро! – орал кто-то.
Ей казалось – издалека, и звук был какой-то странный, как через вату, но она услышала. Удивилась.
– Двигайся, б…дь!!!
И тут – ра-аз! – и организм вместе с мозгами и находящимся в них интеллектом, а также слухом и умением видеть мгновенно разморозился, приводя Саньку в сознание. Правда, не сразу так уж в сознание, потому что она вдруг подумала:
«Что этому пистолету от меня надо?!»
Но пистолету от нее, оказывается, ничего было не надо – пистолету вообще ничего ни от кого не надо, только стрелять, а куда или в кого – его не волнует. А вот парню, материализовавшемуся дальше, за пистолетом, и исходившему от нетерпения отборным матом, парню, которого Санька наконец увидела, точно что-то было надо от нее!
Матерился он некрасиво, без вдохновения, огонька и мастерства, Санька умела в сто раз красивее и залихватистее.
«Кажется, я чокнулась!» – медленно подумала Санька.
Рывком, резко, распахнулась вторая дверца, напарник чувака с пистолетом, наклонившись, уперся одной рукой в сиденье, другой ухватил Сашку за волосы и потащил на пассажирское кресло, сопровождая свои действия трехэтажным матом.
«Устал ждать», – так же медленно-тягуче подумала она.
Он дернул ее так сильно, что у Сашки мгновенно брызнули слезы из глаз от боли, и эта боль включила сознание на полную катушку. И Санька четко, ярко, с деталями увидела всю картину происходящего, словно получила периферийное зрение, на все триста шестьдесят градусов – стоящий впереди черный джип с распахнутыми дверцами, подсвеченный фарами ее машины, двоих парней, пытающихся почему-то пересадить ее на пассажирское сиденье, и себя, которую волокут за волосы.
– Сейчас, сейчас! – пообещала Саша и стала суетливо перекидывать правую ногу через ручку скоростей. – Не тяните меня! Я пересяду!
– Да шевели ты жопой!! – орал приставленный к пистолету нервный