Она жила в собственном идеальном мире, где люди были добры и счастливы, где ее мать все еще была жива и коротала свой век, наслаждаясь приятным обществом уже ушедших друзей. Это был мир, где Олеся имела все шансы создать свою семью с тем человеком, которого выбрала именно она.
Но иногда картинка менялась с прекрасной на ужасную. Девушка отчетливо видела, как соглашалась на предложение помещика. Она видела, как мгновенно оказывалась на свободе, но после единственного вдоха она оказывалась в новой тюрьме, которая была ненавистней того кошмара, в котором она сейчас находилась. Здесь, среди шика, красивой одежды и вкусной еды, она чувствовала себя ущемленной.
Но самое страшное возникало, когда перед ней вновь оказывался ненавистный помещик. Она видела, как похотливая улыбка озаряла его лицо, как его руки медленно тянулись к ее невинному телу. Девушка хотела бежать прочь, но внезапно оказывалась прижатой к стене. Это было ловушкой, из которой невозможно выбраться. И тот момент, когда его лицо оказывалось в опасной близости, Олеся в ужасе вскрикивала и на мгновение приходила в себя, возвращаясь в холодную темницу. И девушка была несказанно счастлива, что это оказывалось лишь сном.
Когда сквозь ее фантазии вновь начала пробиваться реальность, Олеся внезапно осознала, что ее жизнь сломана навсегда. С одной стороны, она была рада, что смерть скоро нагрянет, но с другой, ей было обидно, что те люди, которых она считала друзьями, нагло ее предали. Разве могли они после всего этого безнаказанно ходить по земле? Но эти мысли также быстро исчезли из ее головы, как и появились.
Инквизиторы появились вновь. Только Олеся их больше не узнавала, она вообще уже перестала понимать, что творится вокруг. Ее разум окончательно затерялся в пучинах подсознания.
– Суд вынес приговор, чертово создание, – мрачный голос главного инквизитора ворвался в ее мозг. – Думаю, смертная казнь здесь подходит идеальнее всего. Огонь избавит нас от очередного дьявольского отродья. Но тем менее даже тебе позволяется предсмертная поблажка. Снимите цепи.
Кандалы спали с тонких запястий девушки, на которых практически не осталось живого места. Девушка даже не почувствовала внезапной легкости, ее взгляд все также был устремлен в пустоту. Только иссушенные губы изредка вздрагивали, не издавая ни единого звука.
Инквизиторы на мгновение зависли возле безжизненного тела, ожидая хоть малейшей реакции на их милосердие, но ее не последовало.
– А ты все молчишь. Твое же молчание тебя и погубило. Если бы ты шла нам навстречу, возможно, такого сурового приговора бы не последовало. Может, хотя бы сейчас ты произнесешь хоть одно слово в свое оправдание?
Но в ответ все также было молчание. Олеся даже не взглянула за своих мучителей, что заставило их поморщиться от отвращения.
– На закате приговор будет приведен в исполнение, – и суровые люди в балахонах покинули камеру девушки.
Спустя несколько часов они вернулись вновь и остались в глубочайшем шоке. Девушка сидела на полу, равномерно