и рюмками.
– Борянка, скажи, ты счастлива?
Борянка кивнула.
– И ничего больше не хочешь? – продолжала приставать Соня.
– Ну… Не знаю, а что надо хотеть? Хорошо бы, чтобы Надька разорилась…
– Наташка, а ты?
– Чего я? Я счастлива.
– А чего бы хотела?
– Любви, – честно сказала я. – Большой и светлой. Правда, что вы ржете? Я хочу, чтобы был импульс, толчок, чтобы все засияло.
– Дольче?
– Дольче хочет Габбану, – съехидничала Борянка.
Нам с Соней так понравилась ее шутка, что мы завизжали от смеха.
– Дуры, – беззлобно произнес Дольче. – У меня, единственного из вас, есть хоть кто-то постоянный. Яков скоро приезжает. Можете завидовать.
– Ой, прям там, – отозвалась Соня. – Неужели ты так счастлив, что ничегошеньки тебе не требуется?
– Я хочу ребенка. Кто из вас мне его родит?
– Не я, – быстро сказала Соня.
– Пусть Борянка рожает, – отбоярилась я.
Дольче посмотрел на Борянку. По идее, она должна была засмеяться, ляпнуть что-нибудь этакое, вредное. Но ее слова прозвучали отрезвляюще:
– У меня был ребенок. Он родился мертвый. Помните, я приезжала к вам из Оренбурга? Нам лет по девятнадцать было?
Мы помнили, только не знали.
– Давайте выпьем за наш Центр, – сказала Борянка. – Если бы не он, что бы сейчас делали?
И мы выпили за Центр.
Глава 11
Поздно вечером, когда я вернулась домой, Варька уже спала. Я пошла на кухню, налила себе заключительный в этот вечер бокал сухого красного вина и включила телевизор. Пришло время плохих мыслей.
Есть много способов скрыться от воспоминаний. Найти убежище, расслабиться, позвать на помощь близких людей. Это всегда помогает. Мое убежище – кухня, мое расслабление – вино, а близких я недавно видела.
И сейчас увижу снова, хотя бы одного из них.
Я забыла упомянуть, что мой бывший уже десять лет руководит самой крупной в городе теле– и радиовещательной компанией «ТВ-Гродин». Это, конечно, парадокс, но вот на работе его желейная структура как-то кристаллизуется, структурируется. Отзывы о нем такие, будто это отзывы вовсе не о нем: опытный руководитель, профессионал в своей области и т. д. и т. п.
Когда я сказала, что мы с ним за последние пятнадцать лет почти не виделись, под «почти» я подразумевала несколько деловых встреч, на которых было договорено, что алименты за все годы, в которые мы их не видели, Александр Петрович отдаст мне бартером. Это будут передачи с участием моего друга Дольче (Дмитрия Дольского), в которых он будет замухрышек нашего города превращать в королев нашего же болота.
Съемки будут проводиться в Центре, выходить – в прайм-тайм. То есть это будет самая лучшая реклама нашего с Дольче, Боряной и Соней бизнеса.
Понятия не имею, почему Саша согласился на это мое, мягко говоря, странное предложение, но уж так случилось – и слава богу.
С тех пор два раза в неделю – во вторник и в четверг – я любовалась на нашего