изначально продолжение рода.
Необходимость не условие.
Материального сословия.
Но пусть костюм не управляет,
Тем, что от высшего дано,
Душа свою природу знает.
И не полезет зря в дерьмо.
Душа конечно не у всех,
Уже достаточно пробилась,
Но всем известно слово грех,
В нём много истин накопилось.
Когда душа милуется с душой,
Они в свечении едины.
Любовь…займись собой,
А не ищи безлюбия причины.
Дождь
Дождь с утра оплакивал кого-то.
Тягуче ныло беспокойство.
И как всегда непрошено икота,
Меняло радостного свойство.
Хоть чем нибудь заполнить пустоту.
Хоть с кем-то рядом оказаться.
Привычный вкус опять во рту,
Мир потихоньку начал разгоняться.
Поплыли лица чередой,
Слова потоками без смысла,
И захотелось жить весной,
Нашли для оптимизма коромысло.
Потом дворы и проблеск созерцанья.
Глаз незнакомых, чьих- то губ.
И лампы в зеркале сверканье,
И тёмных стен дрожащий куб.
Наверно было ещё что то,
Раз кофе утром женщина несла.
Не перебить похмельное болото,
Ведь кружка пива так мала.
Изменчивость
Тот, кто творил
Стихи в шестнадцать,
Меня бы не узнал.
Тот был поэтом,
Я устал.
Тому ночами,
Грезились богини,
А этот равнодушен,
Даже к мини.
Тот прославлял
Газетные призывы,
У этого, надежды
Едва живы.
И всё же жаль!
Жаль слов,
Звучавших так красиво.
Жаль снов,
Прекраснейших на диво.
Поэта жаль,
С его стихами.
И мира мусор,
С потрохами.
Убого житие моё,
Не ослепило,
Сказки чарованье.
Не много радости даёт,
С лавиной равнодушною,
Свиданье.
Коротенько
А теперь о столкновении,
Друг без друга никуда.
О возвышенном чарующее мнение,
И телес со специей еда.
Огонь и лёд, шипение, пар
И застучали думанья колёса,
По разнопутью женских свар,
До обречённости синеющего носа.
Жили б лучше, если б не торчали,
Жадности непробиваемый заслон,
Гордыни дикой, топающий слон,
И прочей рвани нудный стон.
И это всё в одной посуде,
Прелестной сфере из небес.
Покоя нет на этом блюде,
Желаний непролазный лес.
Разредить бы, рассадить,
Грядками до горизонта.
Всё благодатью окропить,
Под сенью праведности зонта.
Да всё абы и да кабы
В мечтах воркуют птички,
Мы только господу рабы,
Не журавли, но всё таки синички.
Душа явилась
Она