проснулась, ощутив, как затекла шея.
– Пристегнитесь, пожалуйста. Мы снижаемся.
С усилием отклеив себя от спинки кресла, Алиса посмотрела в иллюминатор – сквозь серые облака виднелись поля с пожухшей травой, на земле – ни крупинки снега. Грустно моросил дождь. Лондон за время ее отсутствия ничуть не изменился. Круглый год одна и та же погода.
Средних лет пограничник в стеклянной будке с британским гербом, мельком глянув в паспорт, шлепнул туда печать – еще с начала XIX века никаких виз для посещения Европы гражданам Российской империи не требовалось, а после медового бума – тем более. Багаж у нее отсутствовал, и она впервые оценила этот момент: не надо пастись у «ленты», тревожно выглядывая свой чемодан, а потом пробиваться назад через толпу страждущих.
Едва Алиса вышла в зал прилета, все еще находясь в полудреме, как над ухом тихим, но в то же время отчетливым голосом раздалось:
– I beg your pardon… madam Trahtenberg, if I do not mistake?23
– Right, – на «автомате» ответила Алиса. – Are you from Scotland Yard, sir?24
Человек с рыжими, как и у нее, волосами (только коротко стриженными) вежливо приподнял над головой шляпу. Он был облачен в безукоризненный костюм от Burberry, на согнутой правой руке покоился аккуратно сложенный плащ, на локте левой висел зонтик с костяной ручкой. Типичный доктор Ватсон, хоть сейчас тащи в сериал с актером императорского театра Бейрутовым. Разве что уши длинноваты – видимо, специфика профессии.
– Yes, I am, – ответила копия Ватсона и церемонно поклонилась. – Pleasure to meet you, my dear lady – my name is Goodman, James Goodman. But kindly ask you to speak Russian with me, because I can speak your language fluently25.
– Great! – возрадовалась Алиса и перешла на русский: – Мистер Гудмэн, у меня крайне мало времени. К сожалению, большинство модных магазинов в Лондоне уже закрыто, поэтому придется делать то, зачем я сюда приехала.
– Безусловно, миледи, – почти без акцента сказал Гудмэн и снова поклонился. – Попрошу вас следовать за мной. Машина на стоянке.
Гудмэн вел «вольво» неторопливо и молча. Через десять минут Алиса устала наблюдать рекламу на экранчике ЖК-телевизора над сиденьем и почувствовала, хорошо бы попробовать, так сказать, «разбить лед».
– Где вы так хорошо научились говорить по-русски, сэр? – спросила она.
– О, я давно изучал ваш язык, – живо ответил Гудмэн, словно ждал вопроса. – Раньше я работал в посольстве ее величества в Москве, отвечал за охрану здания. Но недавно наши монархи поссорились из-за таинственного отравления в Лондоне сэра Эстоненко: бедняга трагически погиб, отведав плутония из тарелки с кисло-острым супом. Ее королевское величество посчитала четырех ваших дипломатов шпионами и выслала их, а ваш благородный император, как это водится в дипломатической практике, избавился от четырех наших джентльменов. Среди них, увы, был и я.
– Так вы работали шпионом? То бишь рыцарем плаща и кинжала? – удивилась Алиса, сразу найдя объяснение форме ушей собеседника.
– Все