Ленина, заряжающего сержанта Фетисова – к ордену Отечественной войны I степени (посмертно) и радиста-пулеметчика сержанта Елсукова – также к ордену Отечественной войны I степени. Надо сказать, что это было второе представление на Героя, однако Золотую Звезду я получил только в 1992 году.
Оказав первую врачебную помощь Петру Дорошенко, медики взялись за меня. Пинцетом медсестра подцепила небольшой осколок, который наполовину вошел в область шеи. Затем попросила меня встать, но я не смог. Резкая боль в правом колене заставила меня сесть.
Стали снимать сапог, но он не поддавался из-за резкой боли в ноге. Командир бригады Федор Андреевич Жилин одернул их: «Что стоите, режьте голенище сапога». А на мне те самые трофейные сапоги, что Петр Тюрин достал мне в разгромленном обозе. Я взмолился, чтобы не портили такие чудные сапоги. «Режьте, – приказал он, – а тебе, сынок, дарю свои хромовые, которые мне пошили и привезли сегодня утром». Сказав это, он поставил около моего стула отличные хромовые сапоги. Разрезав сапог и правую брючину и открыв колено, я увидел, что оно распухло и увеличилось раза в полтора. Видно, несколько осколков попало в колено. Я все никак не могу успокоиться – меня всего трясет. Командир приказал дать мне водки. Я полстакана выпил, как воду, и вскоре уснул.
Фадин Александр Михайлович, 1945 год
К вечеру нас с Петром отправили в тыл. Его отвезли в госпиталь для тяжелораненых, а я, пройдя через ряд прифронтовых госпиталей, оказался в городе Тараща в госпитале для легкораненых. Госпиталь был развернут на скорую руку, был плохо оборудован и грязен. Раненые лежали в приемном отделении на грязном полу, и никто о них не заботился. Я сразу же решил оттуда выбираться. Добыв палку, доковылял до дома одной из девушек, жившей в пригороде Лысая Гора, у которой мы собирались в январе, когда мой танк был подбит. Приняли меня очень хорошо, а компрессы из домашнего самогона поставили меня на ноги в течение недели. Долечивался я уже дома, в Арзамасе, получив отпуск у командира бригады.
В апреле я вернулся в бригаду, штаб которой располагался в деревне Бокша, на границе с Румынией. Однако командовал ею уже не Жилин, а подполковник Павловский, который, как мне показалось, больше занимался концертами художественной самодеятельности, чем подготовкой бригады к боям. На другой день после моего прибытия он вызвал меня к себе и в присутствии начальника политотдела подполковника Молоканова и своей полевой жены, которую он привез с собой, немного расспросив меня, объявил: «Я вас назначаю своим командиром танка и одновременно будете моим адъютантом». Он только что приехал на фронт, и мой орден Красного Знамени, полученный вместо Звезды Героя за взятие Киева, видимо, действовал ему на нервы. Я ответил, что такой должности – адъютант – у командира бригады нет, а командиром танка за год моего участия в боях я уже походил, и если я в бригаде не нужен и не достоин должности хотя бы командира танкового взвода, то прошу меня направить