скорее превращайся!
Тело под его руками дернулось, раз, другой, бесполезно! Что-то сдерживало трансформацию, превращая в болезненный, растянутый во времени процесс. Это могло стать вдвойне опасным, если неизвестная отрава не сгорит в пламени трансформации, а перейдет в собачье тело, которое может и не иметь иммунитета. Прижав девушку к груди, Вран не останавливался:
– Рита, Рита, открой глаза! Не пропадай, превращайся!
Наконец его голос достучался до извивающейся в муках девушки и трансформация пошла быстрее. Еще несколько длинных, бесконечных секунд и в руках у Врана оказалась знакомая рыжая дворняга.
Собачьи глаза, однако, почти сразу закатились, между зубов показался кончик языка. Вран растерялся, что же делать? И вновь закричал, напрягая все силы:
– Рита! Вернись! Вернись ко мне!
Он принялся трясти собаку, тереть ей морду, лапы, уши, стараясь заглянуть в ускользающие глаза. Наверное, Хозяйка Путей уснула в этот день за своей прялкой, но крики Врана разбудили ее. Собака недовольно рыкнула, извернулась и с колен аристократа свесилась девушка, скрученная жесточайшими спазмами. Несколько минут ее рвало на каменный пол коридора, потом утерев рукой губы, она прохрипела:
– Кровь!
Вран с готовностью вынул из-за пояса кинжал и резанул запястье, хотя на заднем плане скользнула мысль, она, что ее пить будет? Почти угадал, Рита действительно прижалась ненадолго губами к ранке, но потом сплюнула кровь на руку и принялась натирать синеющие места, приговаривая:
– Ну уж нет, я так просто не дамся.
Синева быстро стала спадать.
Тут Вран вспомнил, что все это время они провели в коридоре, где вот-вот появятся горничные и истопники с утренними хлопотами.
– Дверь уже можно открыть? – Хрипло спросил он.
– Думаю можно, только помоги мне встать, вдруг там и в комнате, какая-то гадость приготовлена!
Двери почти беззвучно распахнулись, ничего им на встречу не кинулось. Вран с облегчением хотел захлопнуть дверь за их спинами, но Рита оглянулась на залитый кровью и не только коридор:
– Постой, уберу.
Несколько пассов, призыв силы и грязь невесомой пылью осела на то же место. Скоро коридор выметут, и следов не останется вовсе.
Вран усадил Маргариту на диван, налил в стакан воды из кувшина:
– Эх, где та наливка? – попыталась пошутить девушка, – мне сейчас и стакан бы не помешал.
Но герцог не принял шутливого тона. За год в собачьей шкуре он забыл неписаные правила осторожности во дворце. Общение простой девушкой отучило его искать подвох в каждом шаге или слове. Однако реальность грубо напомнила о себе.
Теперь Вран эт Верис стоял на хрупкой корочке чести и долга, делая выбор между чувствами и традициями.
Страх потерять Маргариту вот так, в одно мгновение пересилил все, что ему внушали едва ли не с рождения: долг аристократа выбрать себе достойную жену. Дабы увеличить состояние или земли, а также произвести на свет наследника