или ресторане. Появлялся всегда с поклоном, улыбкой, ласково и приветливо.
Шоссе хорошее, машины встречаются редко, еще реже обгоняют. Пассажирка тихо сидит на заднем сиденье, явно стараясь не обращать на себя внимание. Думаем, что наверно боится, чего бы ни сотворили с нею эти странные говорящие на русском языке люди. Слава предложил чаю из термоса – отказалась. – Спасибо,– прошептала.– Слева на возвышении у шоссе открылся вид на бревенчатое длинное зданье придорожного ресторана. На воздухе столы и скамьи. Решили выпить кофе. Предложили Лайме – согласилась. Тронулись и вскоре ее поворот – вышла, помахала рукой и пошла проселком к своей деревеньке. Слава глядел вслед, но так и не увидел чего-то такого, что заставило бы разыграться воображенью. Тишина на заднем сиденье стала понятней.
Договорились еще в Риге завернуть в село, где Слава в детстве жил. И вот они в Друсти. Слава с волненьем вглядывается в знакомые места. Вот озеро, казавшееся прежде очень большим. На берегу белеет двухэтажная школа, в которую заходил тогда летом, где увидел клетку с птицами, клетку с мышами, вдохнул какой–то необыкновенно приятный запах широких школьных коридоров. Потом узнал, что так пахнет мастика. У озера дом, где жили цыгане, с которыми он играл, боролся и дрался. Вспомнилась сестра одного из них – Зига, наверно восемнадцати лет, городская, из Цесиса, соблазнявшая пятиклассника. Увидел длинный дом, похожий на амбар, над дорогой, в центре селенья. Это был клуб. Смотрел в нем кинофильмы, сидя почти рядом со стрекочущим кинопроектором, видя, как киномеханик снимает катушки с пленкой, ставит новые и тогда – сначала мелькание непонятных знаков, белых пятиконечных звезд, стрекот, а затем продолжение. Цена билета всегда была одинаковой – 20 копеек. В этом же клубе, согласно далеко заранее вывешенному объявлению “ 15 июня 1952 г. состоится БАЛ. Играет духовой оркестр. Начало в 7 часов вечера”. Стесняясь, жался с другими детьми у входа.
Заглянули в сельский магазин, взяли водки и закусок и подъехали к одноэтажному, на две семьи домику, стоящему через канаву от грунтовой дороги с камушками и песком. Вошли в маленькую прихожую– сенцы и увидели очень маленьких ростом Ваню и Шуру Чухаревых. Увидев Славу, Шура и Ваня радостно вскрикнули:
–– Слава, неужели это ты, приехал, слава богу. С другом? Заходите! Ведь не видели тебя лет двадцать пять! – Прошли в маленькую низкую гостиную с двумя окнами и столом, накрытым плюшевой скатертью. На подоконниках горшки с цветами герани. Шура быстро приготовила обед с простой закуской со своего огорода и уже малосольными огурцами. И Ваня, и Шура одинаково внимательно и ласково обращались к Славе и Роману, просили добавить супа, положить еще и еще кусочек мяса, попробовать яблочки, киселя. Слава смотрел на Ваню и Шуру с мыслью:
–– Ведь они знали, видели маму. Видели ее, когда ей было тридцать лет и им по стольку же. И вот уже пять лет, как мамы нет.– Потом, в машине, Слава заметил Роману:
–– Пожалуй, у этих простых сельчан душа-то добрее, чем у твоего городского друга, где не докушали недавно.
––