раз, презрительно хмыкнув, Лаки протянула руки.
–
С каких пор ты начал бояться миниатюрных женщин?
–
Отнюдь, миниатюрные женщины меня не страшат, а вот
психопатки, находящие меня на кладбище, несколько настораживают, – прошу, – защелкнув наручники на запястьях Лаки, Ричард, жестом истинного джентльмена, указал в сторону машины.
Без слов, лишь окатив своего конвоира презрительным взглядом, Лаки направилась в указанную им сторону. Весь путь до машины прошел в гнетущем молчании. Пленница и ее стражник раздумывали над следующим своим ходом. Даже усадив Лаки на пассажирское кресло и, перестегнув наручники к поручню, Ричард не произнес не слово.
–
Куда мы едем? – не выдержав гробового молчания, поинтересовалась Лаки.
–
Туда, где Вам захочется говорить правду.
–
В таком случае можно никуда и не ехать. Я и так говорю правду.
Взглянув на непроницаемое лицо любимого, Лаки даже порадовалась, что на ней наручники. Как же ей хотелось дотронуться до него, провести руками по черным, лишь на висках посеребренным сединой, волосам. Время было к нему крайне благосклонно. В свои пятьдесят четыре года он едва ли выглядел на сорок пять.
–
Я не знаю, как убедить тебя, что я Кассандра. Пожалуйста, Ричард, пожалуйста, дай мне шанс доказать тебе, что я не вру, – но все было четно, ни
один мускул не дернулся на его лице, – не знаешь, что спросить, отлично, я тебе помогу. Как мы познакомились? Мне было шестнадцать, когда тебя перевели к нам, за день до этого нам сообщили, что погиб самый младший член нашей команды, наш друг, его убил террорист-педофил, к которому и заслали Томми. Ты назначил мне свидание спустя год после знакомства, когда свыкся с мыслью, что тебе не обойти меня и быть первым в нашей группе не удастся. Даже хотел сменить свой позывной, но тебе слишком нравилось быть «Альфой». Первый раз ты поцеловал меня, когда мы боролись. Как сейчас помню, как ты исхитрился повалить меня так, чтобы наши губы оказались на одном уровне, – улыбнулась она воспоминаниям, – нам понадобилось несколько месяцев, чтобы решиться на секс. Ты уж меня прости, но это было быстро, больно и очень уж неуклюже. Хотя, стоит отдать нам должное, мы быстро научились. Впервые ты сделал мне предложение на свадьбе Рейчел и Джека. Тогда я отказала тебе в первый раз. Второй раз, когда…, – тут перенесясь на волнах воспоминаний в прошлое, Кассандра вновь вернула себе ту душевную боль, которая во стократ превышала любую физическую – боль от потери ребенка. Слезы, опять эти чертовы слезы, предательски катились по ее щекам. Но на кону стояло слишком многое, собрав всю волю, на которую была способна, она продолжила, – когда я сказала, что жду ребенка. Тогда я согласилась подумать. Надо было просто соглашаться, но для меня работа всегда была крайне важна, а наша женитьба могла все усложнить. Нашему малышу шла семнадцатая неделя, когда я его потеряла, его и надежду иметь детей. Тогда ты в третий раз сделал мне предложение.
Слезы,