После такой коротенькой трапезы все вместе стали читать “Благодарение за пищу и за землю”, а закончив произнесли дружно и хором “Амень ве Амень”– да будет так. Произнесли “Амень” и все, как по волшебству исчезли. Господин Лайтнер побежал на свою работу, а госпожа вернулась к своему бесконечному хозяйству. Леви, уставшего с дороги, предоставили самому себе. Но, как же сидеть-то на месте и терять время, когда вокруг всё так захватывающе и интересно?!
Ради хронологии и справедливости надо упомянуть, что перед минитрапезой отвёз господин Лайтнер Леви в ближайшую ешиву, где они с множеством юношей-студентов молились послеобеденную молитву Минха.
Здание ешивы было похоже на дворец, и оно поразило воображение Леви, как, впрочем, и прохождение службы. При входе в здание ешивы, на окнах правого и левого флигеля, гроздями висели белые сохнущие рубашки. Леви до этого дня никогда не был в таком огромном помещении, битком заполненным юношами в чёрных костюмах и шляпах, в белоснежных рубашках. Все раскачивались в такт молитве и хором повторяли: “Барух – Благословен” и “Амень, амень”.
Впечатление от этого действа было куда сильнее, чем от вида учеников-волшебников в чёрных колпаках при школе в книге про Гарри Поттера.
И вот, только после этого эпизода следовала жёлтенькая паста-смазка для хлеба, после трапезы которой Леви был оставлен один.
– Пойду пройдусь. Проинспектирую эту ближайшую улицу, – подумал Леви, оделся, вышел за дверь и пошёл. Он шёл и шёл по этой подпрыгивающей вниз и вверх дороге, а никаких достопримечательностей ему всё не встречалось. Лишь несколько убогих еврейских магазинчиков да пара стаек “пейсатиков” в лоснящихся комзолах, подобно вечерним теням, проплыли мимо. Встречались женщины в париках, толкающие большущие коляски и тянущие за собой одного, а то и двух-трёх детей. Леви двигался, словно притягиваемый невидимым магнитом, к центру города. Он уже полностью миновал улицу Ланкастер и упёрся в другую улицу. Повернул направо, прошагал ещё порядочное расстояние и, увидев высотные здания, повернул налево. Эта дорога вела сначала между гаражами, а потом вдоль очень-очень высокой стены и ещё более высокой башни. Снедаемый любопытством и желанием подтвердить свою догадку, Леви обратился к копошащимся у стены рабочим, занятым расщеплением дерева:
– Sorry, it’s a prison?
– Yes, yes, it’s prison,– согласно закивал рабочий мужичок в цветной каске.
– Ничего себе, тюрьма с таким огромным забором, что, наверное, в три раза больше, чем у питерских “Крестов”, – изумился размаху размеров строения Леви.
Проходя дальше по этой улице, Леви встретил пивоваренный завод. А помимо этого завода справа и слева – магазины, магазины, магазины с большими вывесками на дверях: “Для частной публики вход воспрещён. Только для оптовых торговцев”. Преодолев пешим ходом такое расстояние, Леви был вознаграждён – дорога стала интереснее. Вот старинный мост из чёрно-серых гранитных блоков, вот костёл, вот крепость, а вон там – небоскрёбы и сияющее огнями вдали Колесо обозрения.
– Это уже другое дело!– приободрился Леви.