часов утра и до 12 часов дня, за пять часов, в Одессе было повешено около 5 тысяч человек. Одесса стала городом повешенных.
Впрочем, в нашем городе, в нашей Одессе «такое» не могло бы произойти.
«Такое» достойно было только «Города Антонеску».
Вот и сбылась мечта бесноватого фюрера. Еще в 1922-м он обещал, что, придя к власти, прикажет «поставить на площади Мариенплац в Мюнхене столько виселиц, сколько поместится… и вешать будут жидов, одного за другим, и висеть они будут столько, сколько позволят элементарные нормы гигиены. И, как только снимут одних, сразу же будут повешены следующие, пока в Мюнхене не останется ни одного жида…»
Теперь виселицы стоят на площадях Одессы.
Теперь евреев, одного за другим, вешают в Одессе.
Вот они – эти повешенные евреи – на фотографии.
Немецкий фельдфебель сделал этот снимок – «на память» – и, помещая его в альбом, подписал, чтобы не было уже никаких сомнений: «JUDEN».
Этот немец, убитый впоследствии под Сталинградом, был, как видно, заядлым фотографом – в Париже он снимал Эйфелеву башню, в Дрездене мосты и церкви, а в Одессе – повешенных.
Достопримечательностью Одессы стали повешенные евреи.
ИЗ ДНЕВНИКА АДРИАНА ОРЖЕХОВСКОГО
«23 октября, 12 часов дня. В данный момент наша улица оцеплена, рум. с. делают обыски и выводят евреев. На Куликовом поле уже несколько человек висят…»
Достаточно! Довольно! Opri!
Наконец, где-то в районе полудня, прозвучала команда: «Opri!»
Дело заключалось в том, что некуда было вешать!
Не было мест на ветках акаций, на фонарях, на балконах.
Не было мест даже на каруселях.
Повсюду висели люди со сведенными в конвульсиях ногами и вывороченными лиловыми языками.
Да и сами командующие – генералы Мачич и Трестиореану – были в смятении: акция явно начала выходить из-под контроля.
Создавалось впечатление, что «людские ресурсы» теряют рассудок. Создавалось впечатление, что солдаты превращаются в зомби, что вот-вот, еще немного, и они станут вешать друг друга.
Шутка ли – каждый из них повесил не менее сотни людей!
Каким нужно быть варваром, чтобы сделать это и не сойти с ума!
Вот ведь даже сам архитектор «окончательного решения» Генрих Гиммлер, увидев однажды расстрел евреев, упал в обморок.
Увидел, заметьте, не повешение, а всего лишь расстрел. И даже не массовый – а так… смешно сказать!.. расстрел какой-то сотни жидовок и жидовских ублюдков.
Было это в августе 1941-го в оккупированном Минске.
Узнав, что Гиммлер собирается посетить Минск, группенфюрер Небе, командующий Эйнзатцгруппе «В», решил порадовать патрона захватывающим зрелищем расстрела. Вначале Гиммлер был даже доволен этим.
«Хорошо, что я смогу хоть раз увидеть все сам», – сказал.
Но когда он действительно увидел «все сам» – увидел, как люди падают в расстрельный ров, как продолжают там шевелиться и звать на помощь, он потерял сознание. Хорошо еще, что подручный его, группенфюрер Вольф,