еще понятия не имеет, почему происхождение Реджи, его медицинская карьера или географическое положение Монтока так важны. А к сотой странице читатель уже сильно сомневается, что все это вообще имеет значение (если, конечно, он выдержит сто страниц).
Писатель создал сцену, в которой ровным счетом ничего не происходит. Не стоит забывать: с точки зрения читателя главными все же являются события, которые герой переживает в данный момент. О чем бы Реджи ни думал в поезде, основное в этом эпизоде – мужчина, сидящий у окна и испытывающий легкую тошноту.
Избегайте сцен, которые служат лишь декорациями и в которых герой размышляет над своим прошлым. У него будет масса возможностей подумать об этом в других эпизодах, более насыщенных событиями. Рассуждения Реджи по поводу выбора профессии, например, звучали бы куда эффектнее во время жизненно важной операции, которую он делал бы своему младшему брату.
Если вам никак не вырваться из «зала ожидания», еще раз проанализируйте свое произведение, чтобы честно определить для себя главное событие. Все, что происходило до него, можно вырезать. Если эта часть текста содержит какую-то важную информацию, подумайте, насколько сжато вы сможете ее передать. Удивительно, но часто двадцать страниц можно смело заменить одним абзацем или внутренним монологом. Если вам необходимы еще более решительные меры, вы найдете их в «Радикальной хрургии для романа».
КОГДА ПРЕЖНЯЯ ЖИЗНЬ ГЕРОЯ ОПИСЫВАЕТСЯ БЕЗ ВСЯКИХ НА ТО ПРИЧИН
1
Первым воспоминанием Рейнальдо был вечер, когда его мать, графиня, собиралась пойти поиграть в карты. Тогда скандально известный маркиз Вин Дизель заехал за ней в элегантной повозке времен Людовика Пятнадцатого. Ангорские мерины в свете сумерек, запряженные по последней моде, и дуга упряжки, изогнутая амперсандом, навсегда врезались в память Рейнальдо.
– Доброй ночи, милый принц! – крикнула ему мать, стоя в дверях. – Сладких тебе снов!
– Умоляю, матушка, останьтесь! – закричал малыш Рейнальдо, указывая на тьму, притаившуюся за дамасскими фонарями. – Не опасно ли там?
– О, это все левиафаны твоего воображения, – громко рассмеялась графиня, закрывая за собой дверь.
Той ночью она вернулась невредимой и принесла ему карамельный лобковый парик, который выиграла в последней раздаче.
2
Тридцатипятилетний Рейнальдо вскочил с кровати, дружески посмеиваясь над своим слугой Хьюго, и принялся за утренний туалет.
Вскоре, щедро спрыснув себя маслами и благоухая амброй, Рейнальдо крикнул:
– Не нужно настраивать панголину сегодня, Хьюго! Я решил отменить урок и поиграть в бадминтон с инфантой.
По неведомым причинам многие авторы считают, что рассказ о сорокалетнем кутиле нужно непременно начать с того момента, когда он был пятилетним мальчиком. Также любят эти авторы для полноты картины описать героя в десять, пятнадцать и двадцать пять лет, прежде