губой.
Тем временем звезды над нами,
Похоже, смеялись толпой.
Коснувшись тебя без усилий,
Я вызвал улыбку в ответ.
В зрачках озорных отразился
Галактикой присланный свет.
Тому отраженному свету,
Казалось, не будет конца.
Так мы приближались к моменту
Забавы по воле Творца.
И ты, угоревши дурманом,
Сказала: «Не спать до зари!
Я тоже вручаю подарок».
Добавила тихо: «Бери».
Июнь 1971
Ночное
Старший конюх четок, как подкова:
– Будет вам ночное. Не вопрос.
И сказал Ивану Адюкову:
– А тебе не к спеху. Не дорос.
Закатилось солнце за край неба,
За край света, много сил отдав.
Закатилось. Быстро потемнело
На лугу среди высоких трав.
И, когда от полевого стана
Возвратились, как с войны, отцы,
Лошадино-рабочее стадо
Мы направили вглубь темноты.
Там запахло клевером и прочим;
Запахи ползучи над травой.
Наводил здесь ужас на рабочих,
Пролетая днем, пчелиный рой.
Звезды зазвенели, как подковы.
И у них имеется свой срок.
Только жалко Ваньку Адюкова,
Он в траве уснул бы, как сурок.
А кому-то в эту ночь не спится,
И всю ночь не спится напролет.
В дебрях незнакомая мне птица
И кричит, и плачет, и поет.
Красоту ночей как чудо света,
Чудо без начала, без конца,
Описать – обязанность поэта,
А воспеть – обязанность певца…
Лошади пасутся, кобылицы.
По ночам горят костры.
И вот
Коростель, знакомая мне птица,
Не кричит, не плачет, не поет.
Лето 1971
* * *
Утонули облака и звезды
В мутной луже, в дождевой воде.
Прогуляться переулком сонным,
Чтобы так пройтись по этим звездам –
Больше не получится нигде!
Переулок выведет нас в рощу.
Ты легко одета и попроще,
Как по нраву мне и по теплу.
Бродит воздух там еще весенний,
И зашелестит охапка сена,
Как ты заглядишься в синеву.
Что вчера над нашим сеновалом
Высоко искала мнимым взглядом,
В чем ты так нуждалась в тот момент,
Чтó забыла вмиг ты на мгновенье,
В темноте пока спала деревня –
Было это в небе или нет?
1971
Первая любовь
Огоньками мерцает в былом вечеринка,
Разошлись кто куда и друзья.
Ты меня повела по траве, по тропинкам,
По местам, где растут тополя.
Тишина – как Всевышний задачку решает.
Не слыхать ни небес, ни полей.
Лишь внизу, в глубине, тишине не мешая,
С нами тайно шептался ручей.
Подражая кому-то по древним законам
И услышав горячую где-то мольбу,
Фантастичная