и женщин, особенно формами попышнее. Таких в любом нашем госучреждении всегда хватает. Мы, мол, её обложим со всех сторон и погоним к калитке или воротам, быстро приоткроем и потом ещё быстрее закроем, главное – напугать собачонку и выгнать с посольской территории. Посольские поспешно сбежались, поскольку предстояло нечто неординарное и наверняка нескучное.
Первым пришёл советник Александр Семёнович, высокий и невероятно толстый, стрижка ёжиком, огромное пузо нависает над ремнём, вечно потный, но благоухающий не то дешёвым одеколоном, не то чем-то другим не лучше. За ним с поистине королевским достоинством важно несла свои пышные телеса, то есть завлекательно вибрирующие груди и смешно подрагивающий зад, Лидия Петровна, его рослая супруга. Подтянулись и остальные. Выскочила жена Юры Татьяна, которая первым делом закурила и потом стала вникать в ситуацию, предпочитая не лезть в толпу. Все дружно потеснили собачку в угол посольского переднего двора недалеко от ворот, в котором перпендикулярно сходились две стены служебных строений.
Собаке это явно не понравилось, она напряглась и злобно оскалилась. Александр Васильевич явно растерялся. И тут посол счёл нужным поторопить его и остальных собравшихся:
– Александр Васильевич, я готов забыть о том, что собака тут оказалась по вашей милости, только схватите её и выгоните. У нас времени меньше 20 минут, скоро премьер-министр приедет, а мы что, вроде как собакой его припугнуть собираемся? Что он и другие о нас подумают?!! Стыд и срам! Прошу действовать поживее!
Слова о скором приезде премьер-министра заставили всех напрячься. Александр Васильевич тем не менее зачем-то быстро удалился, и это кое-кого удивило («смылся в самое неподходящее время!»). Собаку зажали в самый угол. Она, продолжая скалиться, сжалась, готовая ко всему. Вокруг неё плотно стояли приодевшиеся для приёма посольские сотрудники и их жёны. Стоявшие сзади и плохо соображавшие что надо делать напирали на передних, вследствие чего кто-то наступил на ногу соседу или соседке, кто-то дышал в затылок или ухо стоявшему рядом тем смрадом, что выдаёт больная пищеварительная система. Оказавшаяся во дворе одной из последних супруга советника-посланника Капитолина Никифоровна, выше мужа минимум на голову, уже находилась при полном макияже и приготовилась идти в зал приёмов, но оказалась не в силах справиться с охватившим её любопытством. С одной стороны, она боялась помяться и испачкаться, с другой, опасалась остаться в стороне от остальных, а главное – в неведении о происходящем. Терзаясь любопытством, Капитолина Никифоровна подошла к стоявшим сзади, вместе с другими стала подталкивать впереди стоящего, спрашивая шёпотом: «А что тут вообще случилось?». Ей не ответили, и лишь Юра, к которому она тоже обратилась с вопросом, кивнул подбородком вперёд и сказал: «Собака». Капитолина Никифоровна уставилась недоумённо на Юру, поскольку из-за спин ничего не видела. Тем временем передние испытывали нажим сзади и невольно делали шажки вперёд, на испуганную собачонку, а та явно предчувствовала