самый, – произнес Хетто. – Но я еще даже не вызвал его досье.
– Ты вызывал его восемь дней назад. – Залюна отхлебнула из своей кружки. – Повторять ни к чему.
– Ты меня пугаешь, босс. – Из-за терминалов донеслись смешки.
– Ничего, тебе полезно, Хетто. А ну, все работать!
Операторы моментально замолчали, а Хетто, улыбнувшись, снова уставился в экран. За два десятилетия на глазах у Залюны его юношеская импульсивность сменилась усталой раздражительностью, но ему по-прежнему нравилось ее дразнить.
Вообще-то, женщина и не предполагала, что ей доведется кем-то командовать. Миниатюрные салластане – ростом чуть больше полутора метров, Залюна возвышалась над большинством своих сородичей – были одними из самых безобидных обитателей Горса, где обидчиков всегда хватало. Задолго до того, как ее повысили в должности, Хетто взял в привычку сопровождать салластанку на работу из опасного райончика, где она жила, и обратно. Залюна была благодарна за заботу, но на самом деле опасность она встречала стойко. Ограбления на Горсе случались с таким же постоянством, что и почвотрясения. Пускай сшибает с ног раз за разом – надо подниматься и идти дальше.
Началось это еще до Империи, во времена Республики: майнокам поручили отслеживать электронные каналы и некоторые находящиеся под наблюдением общественные места на предмет «разговоров, которые могут представлять опасность для граждан Республики». Войны клонов затягивались, и «жизни граждан Республики» превратились в «безопасность Республики»… а уже при Империи это выражение трансформировалось в «общественный порядок».
«Не важно, – подумала Залюна. – Все это просто слова». Она не видела ничего плохого в том, чтобы подслушивать чужие разговоры ради благой цели. Рудники притягивали к себе множество дебоширов, это правда, но в темноте вызревали куда более опасные злодеяния. Правоохранительные органы поступали совершенно правильно, используя новейшие технические средства для слежки за преступниками.
А слушать было кого. Во время Войн клонов сепаратисты явили миру множество планов против Республики; приглядывать за ними было совершенно естественно. Даже джедаи, которые считались защитниками Республики, оказались предателями – если верить заявлению Императора. Верить или нет, Залюна не знала, но она не сомневалась: если заговор в самом деле существовал, то обнаружил его кто-то вроде нее самой.
Право на конфиденциальность? В молодости Залюна считала саму эту идею бредовой. Мысль либо остается в твоей голове, либо ты ее высказываешь. Разница между произнесенными шепотом словами и трансляцией на всю Галактику сугубо формальная. Слушатель, обладающий нужными средствами, чтобы слышать, имеет полное право делать это. Более того – обязан; иначе сам акт коммуникации теряет смысл. Залюна высказывалась не так часто, как Хетто, но когда ей было что сказать, она старалась, чтобы ее услышали.
Но времена изменились. При Империи слова обрели куда больший вес.