за запястье, потянул на себя, поднырнул и с разворота ударил в грудь плечом. Используя энергию противника против него самого, Дес выпрямился и сильно дернул Герда за руку, перекинув его через себя – спиной на землю.
На этом бой бы и закончился: у Деса была доля секунды, чтобы врезать коленом Герду в грудь, вышибив воздух из легких, и начать обрабатывать кулаками. Но не сложилось. Мышцы спины, изнуренные часами работы и тридцатикилограммовым молотком, который он держал на весу, свело судорогой.
Боль была адская, и Дес инстинктивно выпрямился и схватился за поясницу. Герд же откатился в сторону и вскочил на ноги.
Молодой горняк кое-как вернулся в боевую стойку. Мускулы протестующе взвыли, – казалось, будто все тело пронзили раскаленные кинжалы. Герд увидел его гримасу и расхохотался:
– Что, парень, спинка бо-бо? Надо было думать, прежде чем лезть в драку после смены.
Он снова бросился на Деса – на этот раз не с кулаками, а с растопыренными пальцами. Попытался за что-нибудь ухватиться, чтобы перейти в ближний бой и свести на нет преимущество молодого соперника в росте и длине рук. Дес хотел отшагнуть, но измученные ноги будто одеревенели. Одной рукой Герд схватил его за рубашку, другой – за ремень. Оба повалились на землю.
Сцепившись, они боролись на твердом неровном каменном полу забоя. Защищая голову, Герд зарылся лицом в рубашку Деса, так что тот не мог врезать ему ни кулаком, ни лбом. Он по-прежнему держал противника за ремень, но рубашку отпустил и свободной рукой слепо молотил туда, где, как он думал, было лицо Деса. Юноше пришлось схватить его за руки, так что ни тот ни другой не мог нанести удар.
Поскольку руки у обоих были обездвижены, стратегия и мастерство мало что значили. Драка вылилась в испытание силы и выносливости, где оба бойца медленно изматывали друг друга. Дес попытался опрокинуть Герда на спину, но усталое тело подвело его. Руки и ноги отяжелели, мускулы были словно ватные, и ему никак не удавалось найти точку опоры. Зато Герд мог изворачиваться в свое удовольствие, да еще и руку высвободил. Лицо он по-прежнему прижимал к груди Деса, закрывая от ударов.
Положение юноши было не столь завидным… его лицо было открыто и уязвимо для атак. Герд выбросил свободную руку, но ударил не кулаком. Его большой палец впился в щеку Деса, разминувшись с целью на считаные сантиметры. Горняк ударил снова, рассчитывая выбить противнику глаз, ослепить, заставить извиваться от боли.
Только секунду спустя Дес осознал, что происходит: его утомленный разум сделался таким же неповоротливым, как и тело. Он успел отвернуться ровно за секунду до того, как удар попал в цель, и палец больно вонзился в хрящ его уха.
Деса захлестнула темная ярость – огненная вспышка ненависти, которая выжгла всю усталость. Внезапно разум прояснился, тело как будто обрело новые силы. Он понял, что делать. А главное – с абсолютной уверенностью знал, что сделает Герд.
Дес не мог объяснить откуда; иногда он просто предчувствовал чужие поступки. Инстинкт, сказал бы кто-то. Сам Дес был уверен, что это