Рождение ворона. Юджин Рэнд

престало ходить в таком виде.

      И обучение действительно началось. Первый урок, на который я пошла после беседы с ректором Хейли, оказался уроком философии. Я постучала, вошла, и взгляды всех присутствующих в классе снова устремились на меня. Мне и без того было достаточно неловко, но границы есть всему, ведь это начинало меня раздражать. Тем не менее я извинилась за опоздание перед преподавателем, мистером Квигликом, и назвала свое имя и причину своего опоздания. Мистер Квиглик, интеллигентный и милый старичок, улыбнулся своему новому кадету, понимающе покивал головой и пригласил пройти дальше, чтобы занять свободное место и в первую очередь не задерживать занятие. Я приземлилась на самое дальнее место, которое только смогла найти. Повышенное внимание к моей скромной персоне продолжало будоражить мой внутренний гнев, но все тот же мистер Квиглик, заметив это, попросил студентов относиться к новенькой уважительней и что времени для знакомства со мной у них еще будет предостаточно за пределами кабинета. Как ни странно, его слова возымели успех, и от меня наконец отстали, переключившись на тему урока. Я честно приготовилась внимать словам преподавателя, собираясь стать не только лучшей в классе, но и вообще во всей академии, но вся инфа, которая ко мне поступала бурлящим потоком, казалась мне слишком скучной и независимо от меня растворялась в пучине мозга в отделе «никогда не вспомню, что это за хрень». Ради приличия я даже пыталась записывать в тетрадь если не всю лекцию, то хотя бы какие-то заметки, но просто-напросто не поспевала за преподавателем, который доносил свое учение так быстро, словно Эминем читал рэп. Я уже не говорю о том, что глаза у меня постоянно норовили закрыться, и чтобы не уснуть в первый же день, я легонько щипала себя за руку. К концу лекции место на руке между большим и указательным пальцами было практически цвета раскаленного металла.